В следующее мгновение я снова взлетела на стул, схватила разноцветную книжечку в твердом переплете, всю в жутких розочках и сердечках, с надписью «Мои секреты» и спрыгнула на пол, крепко сжимая свою добычу.
Как раз в тот момент, когда я поспешно сунула ценную находку в сумку и пыталась застегнуть замок дрожащими пальцами, дверь снова распахнулась и на пороге возник Колосов. Он смерил меня с ног до головы пристальным взглядом, но ничего не сказал. Я поспешно пробормотала «Извините» и торопливо вышла из комнаты, едва не задев его плечом.
ГЛАВА 13
Оказавшись дома, я первым делом схватилась за пеструю книжечку и раскрыла ее на первой странице. Как я и предполагала, передо мной был дневник Катеньки Полонской. Я испытывала угрызения совести, ведь, в сущности, я стащила важную информацию. Пока я боролась с собственной совестью, не решаясь приступить к прочтению сокровенных мыслей пропавшей девушки, зазвонил телефон. Я тут же сунула дневник обратно в сумочку и только после этого взяла трубку.
– Привет. – Услышала я голос Бориса. – Чем занимаешься?
– Ничем. Телевизор смотрю. – Соврала я и покосилась в сторону черного экрана.
– Ну ладно. Слушай, Лиса, ты там, случайно, ничего с собой не прихватила?
– Нет, конечно. – Бодро ответила я, чувствуя, как холодеют руки. – А почему ты спрашиваешь?
– Да так. Тут одно недоразумение. Полонские позвонили и интересуются, не изымали ли мы дневник их дочери.
– А вы изымали?
– Нет, конечно. В этом-то и проблема.
– Может, его вообще не было? Откуда им известно о дневнике?
– Не знаю. Они просто спросили, а я подумал, что ты вполне могла бы… Нет, нет, извини, я понимаю, у тебя и времени-то не было.
– Конечно, не было. Ты же меня впустил, только когда все закончилось. – Изобразила я оскорбленную невинность.
– Не обижайся. Я ничего такого не думал. Я сейчас приеду. Настроение хреновое, а рядом с тобой, может, полегчает. Ты не против?
– Конечно нет. – Ответила я, чувствуя, что голос звучит до невозможности фальшиво.
– Вот и ладненько. Жди, скоро буду.
И он повесил трубку, а я с сожалением констатировала, что изучение дневника придется отложить на завтра. Меня беспокоило то, что Полонские так быстро заволновались по поводу дневника. Мне показалось странным, что, раз уж они знали о его существовании, то почему сами не отдали его операм? Никакие разумные объяснения этому факту мне на ум не приходили и остался неприятный осадок. Вообще не люблю, когда мне что-то непонятно, а тем более, когда речь идет о таком серьезном деле.
Удача улыбнулась мне на следующий день. Вентцель, на беседу с которой я возлагала большие надежды, была на месте и я, улучив минутку, постучала к ней в кабинет.
– Можно? – Спросила я, заглядывая в дверь.