Тот ухмыльнулся и кивнул, сделав шаг в мою сторону. Я обиженно фыркнула, развернулась на сто восемьдесят градусов и отправилась обратно, в раскаленное нутро пыльной машины.

Всю накопившуюся злость я сорвала на ни в чем не повинной дверце, захлопнув ее с такой силой, что она жалобно задребезжала. Я опустила стекло и, подперев голову рукой с тоской уставилась на крыльцо дома, где Борис о чем-то совещался с остальными оперативниками. Слов я расслышать не могла, но увидела как дверь открылась и все прошли в дом, за исключением плотного, лысеющего милиционера с кирпично-красной физиономией, того самого, которому Борис велел держать меня в машине.

Время шло, а Борис все не показывался. Я почувствовала, что хочу есть. Если не считать чашки кофе и проглоченного на ходу бутерброда, у меня со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было. Уже битый час я сижу здесь и мне это порядком надоело. Но я решила быть терпеливой, надеясь узнать что-то важное из первых рук. Прошло еще полчаса и мои благие намерения потихоньку сошли на нет.

Я выползла из машины и решила попытать счастья с краснолицым постовым. Он заметил мои маневры и скосил глаза в мою сторону с явным намерением не выпускать меня из виду. Похоже, у него были вполне определенные инструкции на мой счет, но мне так осточертело торчать в машине, что я рискнула и приблизилась к нему, стараясь придать себе независимый и беспечный вид.

– Долго они там возятся. – Сказала я, чтобы завязать разговор.

– Как положено. – Пожал он плечами. – А ты чего вылезла? Велел же начальник в машине сидеть.

– Так ведь жарко.

– Это точно. – Его голос немного оттаял и я, вдохновленная этим, поспешила воспользоваться наметившимся взаимопониманием.

– Можно я на минутку туда загляну? – Спросила я как можно невиннее. – Только спрошу у вашего начальника сколько еще ждать и сразу назад!

Наверное, я сказала это недостаточно убедительно, потому что постовой внезапно сдвинул широкие брови и прорычал угрожающе:

– А ну брысь обратно в машину. Сказано – сиди и не высовывайся, вот и сиди. И чего только тебя сюда принесло.

Я рассердилась всерьез. С чего это он вздумал на меня орать. Ладно еще Борис, а то этот. Когда я злюсь, то сначала действую, потом думаю, а не наоборот. Так произошло и сейчас. Я не придумала ничего умнее, как попытаться проскользнуть мимо охранника внаглую, надеясь во-первых, на свою ловкость и быстроту, а во-вторых, на то, что если мне удастся прорваться в дом, то несговорчивый мент побоится устраивать истерику при посторонних.

Как я уже говорила, я ринулась в бой, особо не раздумывая, ну и естественно мой план провалился. Сильные жесткие руки перехватили меня быстрее, чем я успела юркнуть в приоткрытую дверь. Я слабо пискнула и попыталась вырваться, но охранник, не выпуская меня, неожиданно шлепнул меня пониже спины, как нашкодившего ребенка.

– Послушайте, – Прошипел он, неожиданно переходя на «вы», вы переступаете все границы. Я же сказал, что не позволю вам войти…

Я наконец освободилась и, отряхиваясь, отошла в сторону.

– Берегите артериальное давление, – Дружески улыбнулась я, глядя на его побагровевшее лицо и пошла к машине.

Ясно как день, что моя затея с этой дурацкой поездкой ни к чему не привела. – Уныло подумала я и загрустила. Но в этот самый момент Борис вдруг появился на пороге дома и поманил меня рукой. В одну секунду я выскочила из машины и метеором промчалась мимо охранника.

– Веди себя смирно. – Шепотом предупредил меня Борис, когда мы оказались в полутемной прихожей. – Никаких вопросов, никаких реплик. Я сглупил, что поддался на твои уговоры, но нарушать обещание не хочу, хотя предупреждаю, что это в первый и в последний раз. Уяснила?

– Ага. – Улыбнулась я во весь рот, разом простив ему все обиды, нанесенные мне за сегодняшний день.

Борис провел меня через просторную пустую комнату, которую я про себя окрестила столовой из-за стоящего в самом центре круглого тяжелого стола из натурального дерева, окруженного стульями с высокими спинками. Я успела заметить, что обстановка в этом доме дорогая, хотя и не особенно изысканная – типично номенклатурный стиль. На стенах развешано множество картин, но подбирали их без души и складывалось впечатление, что брали то, что в данный момент попалось под руку.