— Не поняла.
— Супермен. Его голос. Как он должен звучать, как вы думаете? Робкий? Застенчивый? Заикающийся?
— Ну, не знаю, — сказала Анни, пытаясь сообразить, к чему он клонит. — Повелительный. Командный. Что-нибудь такое. Американский.
Он кивнул.
— А Кларк Кент?
— Кто?
— Его второе «я» по сюжету этой истории. Кларк Кент. Как разговаривает он?
— Хм… — Анни никогда особо долго не раздумывала. — Как обычный парень?
Энтони Хау кивнул, как будто она только что подтвердила лично им разработанный тезис.
— Вот именно. Если бы он разговаривал, как Супермен, то никогда бы не приспособился, разве не так? Не смог бы работать в «Дейли плэнет». Это не был бы кроткий, тихий Кларк Кент, верно?
— Верно.
Энтони Хау откинулся назад и скрестил руки на груди. Тезис подтвержден.
— Мы меняемся. У нас не один голос. У нас их несколько. В зависимости от того, где мы находимся, с кем говорим, как хотим выглядеть или какое произвести впечатление. Разные голоса для разных ситуаций. — Элегантная улыбка. — Это одна из первых вещей, которым я учу своих студентов. Если вы собираетесь стать логопедом, выясните, какой голос — голос какого человека — вашему пациенту необходимо использовать чаще всего.
Она больше уже не могла сдерживаться. Его высокомерное заявление подтолкнуло ее к этому.
— А каким человеком вы были с Сюзанной Перри?
Выражение его лица, как и манера держаться, тут же изменилось. Губы сжались. Глаза прищурились. Теперь они горели темным, неприятным огнем. Он подался вперед.
В этот момент Анни уже не была уверена, что Сюзанна Перри все выдумывала.
Глава 18
Сообщать людям о смерти близких… Фил ненавидел это больше всего. Это заставляло его думать о своих собственных родителях, Доне и Эйлин. Представлять, каково было бы им, если бы кто-то из его коллег появился на пороге их дома с плохими новостями. А теперь, к тому же, есть еще и Марина. И их дочь Джозефина.
С ее рождением все в его жизни изменилось. Он присутствовал при родах, держал Марину за руку, когда она кричала, выталкивая младенца наружу. Позже он попытался разобраться в противоречивых чувствах, которые тогда испытал. Это был совершенно полярный жизненный опыт. С одной стороны, на свет рождался ребенок, его дочь. Радостное событие, конечно, но в то же время и пугающее. Еще одна жизнь. Огромная ответственность. И еще Марина. Кричащая, извивающаяся от боли. И кровь… Он не ожидал, что при этом будет столько крови. Она хлестала из Марины струей и собралась на простынях в лужу. Ему было больно видеть ее страдания, но еще больше он переживал из-за того, что бессилен ей помочь. А потом появилась девочка. И это оказалось более чем достаточной компенсацией за все пережитые страдания.