Несмотря на то что на улице моросил мелкий холодный дождик, здесь, в цеху, где был установлен ковочный гидравлический пресс германской фирмы «Breuer, Schumacher & Co», было жарко, душно и пахло окалиной, машинным маслом, то есть той особой «заводской» смесью запахов, которую опытный человек не перепутает ни с чем. Собственно, этот пресс, высотой с пятиэтажный дом и рассчитанный на рекордные десять тысяч тонн усилия, являлся центром этого цеха и смыслом его существования. Он был предназначен для горячей обжимки орудийных стволов крупного калибра массой в несколько десятков тонн. Люди на фоне этого гигантского пресса выглядели мелкими букашками. Но именно они руководили работой этого циклопического сооружения, и он послушно выполнял их указания.
Этот пресс был срочно закуплен по личному распоряжению императора Михаила еще в апреле 1904 года и установлен вместо аналогичного по назначению английского пресса Уитворта мощностью три тысячи тонн, которому скоро должно исполниться двадцать лет. До этого самым мощным обжимочным гидравлическим прессом завода был пресс на семь с половиной тысяч тонн той же германской фирмы «Breuer, Schumacher & Co», установленный в Бронезакалочной мастерской еще в 1898 году.
Конечно, заготовки орудийных стволов можно было бы обработать и там, как это было в нашей реальности при постройке линейных кораблей типа «Севастополь». Но молодой император не собирался строить корабли по пять-восемь лет, и как только встал вопрос о программе постройки дальних рейдеров, он заранее решил «расшить» узкие места будущего производства. Корабли нужно строить быстро, качественно и дешево. А для этого на казенных верфях и исполняющих их подряды заводах должно стоять самое современное оборудование, и размещаемые на заводах заказы не должны были тормозить исполнение друг друга из-за того, что для них требовалось одно и то же оборудование.
Кроме того, за последние несколько месяцев на заводе произошли и другие немаловажные изменения. В составе администрации появился так называемый Первый отдел, в котором офицеры ГУГБ следили, чтобы на военном производстве строго соблюдался режим секретности, по его территории не шлялись подозрительные иностранцы с фотоаппаратами и без, а среди рабочих и техников не велась противоправительственная агитация. После знаменательного Первомая на Обуховском, как и прочих казенных заводах, ввели восьмичасовой рабочий день, подняв расценки и увеличив количество рабочих смен с двух до трех. С одной стороны, это несколько увеличило затраты за счет роста зарплаты рабочих, а с другой стороны, резко снизило брак и увеличило скорость выполнения государственных заказов. Ввиду хронической нехватки квалифицированных рабочих, в начале сентября при заводе открылось специальное заводское училище, готовившее рабочих для предприятия.
В жаре и духоте Пушечной мастерской, под уханье и скрежет металла в пасти германского пресса ворочалась брызжущая окалиной раскаленная пятнадцатиметровая заготовка будущего ствола десятидюймового орудия главного калибра. Это было второе орудие такого типа из пятидесяти шести, что были заказаны казной для оснащения рейдеров типа «Измаил», и последнее, которое должно было быть расстреляно в хлам на заводском полигоне, а не установлено в башню главного калибра на уже строящийся крейсер. Первый из этих двух стволов уже прошел обжимку и сейчас находился на рассверливании канала ствола. На этом же прессе потом будут обрабатываться стволы крупнокалиберных орудий, предназначенных для еще не спроектированных сверхлинкоров русского флота, батарей береговой обороны и артиллерии сухопутной армии.
Начальник завода генерал-майор Власьев вместе со своим помощником полковником корпуса морской артиллерии Шемановым, встретивший императора у ворот и проводивший его по всей территории, поглядывая на этот пресс, говорил извиняющимся тоном:
– Вы поймите, ваше императорское величество, наш завод непрерывно расширяется вот уже десять лет, затрачивая на это огромные суммы, которые совершенно не восполняются прибылью, полученной от заказов. Мы понимаем, что это необходимо, потому что все эти годы корабельная артиллерия непрерывно совершенствовалась. Не успел наш завод освоить выпуск тридцатикалиберных двенадцатидюймовых пушек, а от нас уже требуют увеличить длину ствола до тридцати пяти калибров. Едва мы только осваиваем их производство, как тридцатипятикалиберные пушки устаревают, и требуются орудия с длиной ствола в сорок калибров, рассчитанные под бездымный порох. Только мы освоили их производство, как от нас требуют нового увеличения длины ствола, причем сразу до пятидесяти калибров! Я думаю, что это не предел, а значит, будут новые закупки оборудования и новые реконструкции.
На заводе уже работают более шести тысяч человек. Если посчитать их вместе с чадами и домочадцами, так это будет уже небольшой уездный город. Но мы вынуждены постоянно брать на работу все новых и новых людей, потому что Василий Федорович завалил нас таким количеством заказов, что не продохнуть. Тем временем к началу этого года кредиторские обязательства завода за поставленные оборудование и материалы составляли более трех миллионов рублей золотом и все время непрерывно увеличивались. Ведь поступления денежных средств за произведенную и сданную в казну продукцию никак не восполняют затрат на новые станки и оборудование, к которым еще надо добавить текущие расходы. Один этот пресс, купленный в рассрочку, добавил к нашим долгам один миллион рублей золотом. А еще выкуп у казны Александровского сталелитейного завода. Его хозяева довели предприятие до полного развала, но триста тысяч рубликов за него прямо сейчас заплати, и шестьсот тысяч в рассрочку – вынь да положь.
– И что же вы от меня хотите, Геннадий Алексеевич? – спросил император, отвлекшийся от созерцания процесса превращения раскаленной болванки в заготовку орудийного ствола. – Вовсе не проводить никаких модернизаций, не приобретать нового оборудования и не набирать людей, в то время как в технике появляется что-то новое?
– Нет, что вы, ваше императорское величество! – замахал руками Власьев. – Просто дело в том, что все эти десять лет наш завод постоянно нес непредвиденные расходы за счет собственных средств, не получая на техническое переоснащение специальных ассигнований из казны, что и привело к такому бедственному положению. Завод развивался значительно быстрее, чем позволяли ему собственные средства. А ведь перед нами поставлена задача по устройству новой Оптико-механической мастерской и переустройство Прокатной мастерской с установкой нового прокатного стана для выделки до полутора миллионов пудов листовой, броневой и конструкционной стали в год. И теперь, если мы не получим для этого дополнительных средств, наш завод станет банкротом.
Император Михаил достал из кармана именную чековую книжку и подаренную ему адмиралом Ларионовым шариковую ручку. Кстати, над секретом изготовления стержней и пасты уже ломали головы лучшие российские химики во главе с самим Менделеевым. И у них появились определенные успехи. Бог даст, скоро они доведут эту работу до конца, и во всем мире такие ручки будут называться «русскими».
– Геннадий Алексеевич, – сказал Михаил, заполнив и оторвав одну страничку чековой книжки, – вот вам чек на два миллиона рублей из моих личных средств. Получите деньги в Государственном банке. Об использовании этих денег отчитайтесь в Первом отделе и передо мной лично. Кроме того, я укажу Министерству государственных имуществ, чтобы они отменили сделку по приобретению вами Александровского завода и вернули заводу триста тысяч рублей первого платежа. Слияние двух заводов будет осуществлено путем безвозмездной передачи имущества с баланса на баланс. Остальную сумму вашей задолженности будем компенсировать в рабочем порядке путем специальных ассигнований Кабинета министров на развитие производства. В дальнейшем все потребности завода по расширению производства будут финансировать не за счет оборотных средств, а за счет специальных ассигнований из средств государственного казначейства, так как возможная прибыль может идти лишь на поддержание технического состояния завода и его благоустройство.
– Благодарю вас, ваше императорское величество, – с чувством произнес Власьев, – в таком случае мы уж постараемся выполнить все государственные заказы качественно и в срок. Не желаете ли пройти к нашим конструкторам? Им тоже есть чем вас порадовать по части заказанных Василием Федоровичем проектов пяти- и шестидюймовых гаубиц.
– Да, Геннадий Алексеевич, пройдемте, – кивнул император, – здесь я уже увидел все, что хотел, и хочу выразить вам благодарность. Так и передайте своим инженерам, техникам и рабочим.
Немного помолчав, император Михаил добавил:
– А вас лично я жду через неделю в Зимнем дворце с обстоятельным планом развития завода на ближайшие десять-пятнадцать лет. При этом вы исходите из того, что главный калибр орудий к тому времени вырастет до шестнадцати дюймов, длина канала ствола останется пятьдесят калибров, вес единичной отливки под заготовку такого ствола превысит сто пятьдесят тонн, а ее длина будет более двадцати метров. При этом вес снаряда для такой пушки превысит семьдесят пять пудов. И у меня есть сведения, что на этом увеличение мощности корабельных орудий остановится, упершись в потолок прочности стальных сплавов. Так что исходите из этих данных, и составьте мне такой проект, чтобы, один раз оснастив ваш завод самым мощным и современным оборудованием, мы больше не возвращались к этому вопросу.