Он протянул мне э–э–э-э–э–э… стек это называется, вспомнила. Ну, что ж поделаешь… И я резко взмахнула тонкой тростью, с резким свистом рассекая воздух. У Корнелиуса предвкушающе заблестели глаза.

— Накажи меня, Жабочка! — простонал он.

— Жабочка хочет, чтобы Пузанчик встал на четвереньки.

— Да! Да!

Пузанчик принял желанную позу и даже зафиксировал сам себя в трансфигурированной стойке из блестящего металла с помощью какого–то заклинания, которое явно в школе не проходят. Устроился поудобнее, проверил, что фиксаторы не слишком жмут, и отбросил волшебную палочку.

— Жабочка, я весь твой!

Да, так действительно удобней. А вот делать–то что? И фиг я тебя вот так вот сразу ударю. Кожаный язычок осторожно пощекотал розовые ягодицы. Прошелся снизу, касаясь яиц. Еще раз… Мой Пузанчик даже зад приподнял, подставляясь. А теперь резко…

— Плохой мальчик! Непослушный! Будешь наказан!

— Да! Я был плохим мальчиком! Я ел сладкое без спроса! Я пролил кофе на важные бумаги! Я кричал на секретаря!

— Ай–я–яй! Как нехорошо!

Погладить, пощекотать, хлестнуть. Погладить, пощекотать, хлестнуть… Я методично обрабатывала объемистую задницу министра магии. Он стонал, подставляясь под удары. Я прошлась шлепком сверху вниз и обратно. Кожаный язычок скользнул в расщелину, касаясь ануса.

— А–а–а-а! — стонал Пузанчик.

Так, что–то тут не то. Я быстро взглянула ему в лицо. Вот, блин, глаза закатились, из уголка рта течет слюна. Балдеет, паразит. А мне что делать? Сам себе он явно помочь не в состоянии. Отсосать по–быстрому? Отношения у нас явно не те, так что сексуальных контактов быть не должно. Перебьется. Я решительно обхватила его член ладонью. Хватило нескольких резких движений, чтобы мой босс кончил, и только фиксаторы не позволили ему свалиться в полном изнеможении на ковер. Ф-фу! Где тут был коньяк? Еще пара таких сеансов и смогу собственный бордель открывать. Озолочусь же. Домина Долли… Хорошо звучит!

— О, Жабочка! Это было великолепно! — донеслось с пола.

— Все для моего Пузанчика. Фините инкантатем! — я сжалилась и развеяла фиксирующую стойку.

Корнелиус еще полежал, потом кое–как поднялся и прошептал исцеляющее заклинание. Затем осторожно сел в кресло. Хорошо быть волшебником!

Передо мной легла очередная коробочка. Что тут у нас? Серьги с рубинами?

— О, Пузанчик! Какая прелесть!

Он самодовольно улыбнулся. Разлил кофе и коньяк.

— Как там в Хогвартсе? — спросил он.