- Я - Персефона, сестра Вашего папы, - сумела я выдавить из себя, а на глаза снова навернулись слезы… Почему так произошло? Почему так несправедливо? Гадес же мог всё исправить! Он мог сжалиться над детьми! - Я пришла узнать, как Вы тут… поживаете...
Я ласково погладила старшего по голове и щелкнула его по носу. Младший тут же завозился и выскользнул из захвата старшего, улыбаясь мне беззубой улыбкой.
- Тетушка! - он по детски радостно бросился ко мне на шею обнимая, как тисками, маленькими ручками. - Ты пришла благословить нас, да? Ты же Богиня?
- Да, мой хороший, - я едва сдерживала слезы и часто-часто заморгала, чтобы не расплакаться при детях. А чтобы голос не выдал меня, перешла на шепот. - Я благословляю, благословляю Вас обоих. Вижу, что у вас все в порядке.
Я по очереди поцеловала в лоб каждого, от чего они слегка засветились, как маленькие ангелы.
- Боги не приходят просто так, - хмуро заключил старший, а его лицо омрачилось тревогой. - Что-то случилось либо с мамой, либо с папой.
Малыш сердито уставился на меня, а я не знала, что ответить ему. Они были мертвы, но почему-то не осознавали это… Где их мать? Я точно помню, что Мегера пала от руки Геракла, защищая детей. Что-то тут не так. Гадес оставил их в неведении. Но почему?
- Персефона, ты можешь кое-что передать папе? - младший смотрел на меня с такой надеждой, что я думала, что со мной случится сердечный приступ. - Я сейчас принесу, подожди!
И младший рванул в сторону дома, а старший внимательно смотрел на меня, а потом выдал с серьезностью, совсем не присущей его годам.
- Они больше никогда не придут, да? - малыш старался держаться, но глаза наполнились слезами, - Они погибли? Или попросту разлюбили нас?
Маленький мальчик сжал кулаки и отвернулся. Последний вопрос он произнес шепотом, а потом беззвучно заплакал. Он все это время держался ради младшего, а теперь позволил себе небольшую слабость. Но как только услышал приближающегося младшего брата тут же вытер глаза рукавом простой рубашки и замер.
- Они вернутся, - почти не думая и ни капли не сомневаясь соврала я,- И они оба очень Вас любят.
Старший кивнул, явно мне не веря, а младший протянул мне двух деревянных лошадок и два яблока, завернутых в грубую ткань.
- Одно яблоко для мамы, одно для папы. Лошадки обе папе. У нас ещё есть! Он будет смотреть на них, вспоминать нас, соскучится и вернется.- терпеливо объяснял мне малыш, а я понимала, что всё. Сил моих держаться больше нет. - Ты только быстрее передай, чтобы они вернулись поскорее, ладно? Мы по ним очень скучаем!
Я только и смогла кивнуть, поцеловать каждого в лоб, прошептав: “благословляю…” и быстро зашагала прочь, унося в груди рыдания. Вслед мне донесся веселый детский крик :”Приходи ещё! Пожалуйста! Я буду ждать!” …
Я бегом прошла невидимую стену и рухнула на колени, рыдая в голос. Голоса детей стихли, а я видела, как они бежали в дом.
Так страшно и несправедливо, когда умирают дети...Почему? Почему он не помог? Деметра права. Он - чудовище. Минут через пятнадцать я наконец-то начала успокаиваться и боковым зрением уловила тень, отделившуюся от ближайшего дерева.
- Признаться впечатлен. Не удивлен, но впечатлен, - широко расставив ноги и положив руку на рукоять меча, надо мной возвышался Танатос. Как давно он здесь? Сколько смог увидеть? Зачем он здесь? Погодите! Это ведь он! Он убил тех детей?!
- Как ты мог? - прошептала я, стараясь не смотреть на Бога Смерти и сжимая кулаки от бессильной ярости. - Почему ты забрал их так рано?
Танатос с усмешкой опустился рядом со мной. Я искоса посмотрела на смертоносного бога и прикинув соотношение размеров на всякий случай отползла подальше. Мой маневр был замечен усмешкой.