В одно мгновение Зевс стал меняться, а вместе с ним и погода. Поднялся ураганный леденящий ветер, небо рассекло молнией, и раздался оглушительный раскат грома. Туника тучегонителя развевалась от порывов ветра, а по всему телу Верховного Бога проскальзывали молнии.
- Отец, - почти пропищал Арес, подходя к Громовержцу, - я бы никогда не причинил вреда Персефоне! Но она нарушила твой запрет! Она вернула к жизни мёртвого!
Зевс нахмурился и перевел взгляд на меня, требуя ответа.
- Зевс, никто, кроме Гадеса, твоего брата, не в силах вернуть смертного к жизни! - повторила я свои слова, но уже Тучегонителю, изображая кроткость и смирение. - Персефона просто не смогла бы это сделать без одобрения Гадеса. Если Тёмный Бог решил сам вернуть смертного к жизни и выпустить из Аиды, кто мы такие, чтобы противиться его воле?
- Но Афродита сказала, что именно Персефона оживила Адониса, - упрямо стоял на своем Арес, хоть и не так уверенно, как минутой раньше. Даже он побаивался гнева Зевса. - Это известно всем на Олимпе!
Зевс снова перевёл взгляд на меня, молнии по-прежнему проскакивали по почти белоснежным волосам Отца Богов. Я прошептала ему одними губами : “Гадес позволил это”. Зевс тут же успокоился и сердито посмотрел на Ареса.
- Сын мой! Воля моего брата - закон в его Царстве! И таковым было его решение, - Зевс вскинул руку в предупреждающем жесте, когда Алый Бог захотел перебить его. - И в Верхнем мире его воля остается неизменна! Так сказал я, Царь Богов!
Арес сжал кулаки, на его лице заходили желваки от бессильной злобы, но сделать он ничего не мог. Тем временем Зевс развернулся ко мне:
- Я пришлю сатиров, они быстро восстановят твой храм, Деметра, - произнес с заботой Тучегонитель и очень ласково посмотрел на меня. - Наша дочь счастлива! Я поступил мудро, выдав её за своего брата! Да свершится воля моя! Пусть смертные восхваляют мудрость мою, ибо я дал им свет в темноте!
С последними словами Зевс растворился в снопе золотых искр, а я торжествующе посмотрела на бессильного в своей ярости Ареса.
- Это не конец, Деметра, - сквозь зубы выдавил Бог Беспорядочной войны. - Я найду управу на “любимую” сестру! И не дав мне возможности ответить ему, растворился в алом пламени собственного гнева. Обещание Ареса вселило в меня тревогу. Я должна предупредить Есению. С этими мыслями я направилась к руинам моего храма с целью найти оракул. Вокруг меня уже беспокойно сновали сатиры, восстанавливая колонны. “Мне жаль тебя, милый Арес. Жаль, что ты перешёл мне дорогу. Очень жаль...” - с этими мыслями я подошла к оракулу.
- Мой мускулистый друг! Как я не рад тебя видеть.Что тебя привело? Если что, Цербер уже гулял, - ехидно улыбаясь проговорил Гадес, опускаясь в свой трон, - Или решил повидать сестру? Я скоро буду брать деньги за свидания с родственниками. А то вы даже Харону медяки зажимать начали. Еще немного и камушки вместо монет класть будете.
Я стояла по левую сторону от трона Гадеса, по правую встал Танатос и немного оттеснил меня плечом за свою спину. Его рука лежала на рукояти меча, готовая в любой момент вынуть его и отразить атаку.
- Здравствуй, Персефона, - проговорила гора мышц, даже не смотря в мою сторону. Память услужливо подсказала имя парня - Геракл. - Гадес, я хотел увидеть Гекату. Она не откликается на мой зов.
Брови Темного Бога взлетели вверх. Он положил подбородок на сжатую в кулак руку и ухмыльнулся.
- Мы все хотели бы видеть Гекату. Как я люблю детей моего брата! Наивная гора мускулов и амбиций, то, что прокатило с Цербером, с ней не прокатит. Поверь моему опыту. Женщины не собаки, чтобы отзываться на каждый зов, - продолжал издеваться над парнем Гадес, - Но, увы, эта женщина неуловима так же, как и светляки у мойр. Никогда не знаешь, где они приземляться. Гекаты нет. Всего хорошего. Когда свидимся - не скажу. Пусть это будет для тебя приятным сюрпризом!
Он развел в стороны руки, как бы показывая, что ничего не может с этим сделать, по прежнему насмешливо глядя на Геракла. Почему он так обращается с ним?
- Значит Гекаты здесь нет... - удрученно пробормотал Геракл, а я в живую видела легенду. Ничего себе! Неужели он совершил столько подвигов? - Тогда… Тогда может ты позволишь… Взглянуть на моих детей?
На последней фразе его голос надломился, а на лицо упала тень невыносимой боли и скорби. Я помню о нем, он убил своих детей и жену… Но разве человек, испытывающий такое горе мог сам поднять руку на свою семью? Я сделала шаг навстречу Гераклу, но Танатос схватил меня за руку и взглядом показал себе за спину.
- Детей? Не тех ли самых, которых ты убил в приступе “божественной” ярости? - задумчиво произнес Гадес и откинулся на спинку трона. - Не тех ли самых, что с криком радости, бросились тебе на шею, встречая из очередного похода, явно не ожидая, что папа примется руками… как ты там орал? Душить проклятую гидру! Не вижу смысла, с ними все в порядке.