В общем, подготовка велась вовсю не только в институте, но и дома. Как только все было готово, я продемонстрировала свой костюм Глаше и Иванычу. Они удивились, но одобрили, сказали, что и правда, не узнать. А когда глянул и генерал, то по его усмешке поняла, что всё у нас получится, как задумали. Кроме всего и он и Глаша согласились пригласить к нам праздновать еще и Ленку с Петей, так как я соврала, что они пара и сказала правду, что мои друзья.

Дни пролетели в хлопотах. Дома готовились к двойному празднику свадьбе и новому году. Поставили в зале ту елку, что привезли по приезде еще в начале декабря. Она мерзла на балкончике все это время и теперь, когда установили на крестовину, сильно пахла хвоей. Наряжали мы все, кроме Сергея Витальевича. Он только курил и улыбался, когда я спрашивала, куда повесить лучше ту или иную игрушку.

Сами игрушки были интересные, еще дореволюционные попадались: самовар стеклянный золотой, яркий попугай, балерина из ваты, обсыпанная серебристыми блестками, а еще щелкунчик, семь гномов и конек-горбунок. Другие игрушки покупались уже позднее: красивые разноцветные шары, шишки, стеклянные бусы. Также были прищепочные разноцветные лампочки, которыми опутали всю елку. Набросали вату, будто снежок и повесили тонкие полоски серебряного дождика. Под нижние ветки поставили большого сантиметров в тридцать деда Мороза, в красной бумажной шубе, и рядом чуть ниже в голубой шубке Снегурку. Кроме игрушек еще подвесили на нитках грецкие орехи в серебряной бумаге, шоколадные конфеты и даже мандаринки. Когда потушили свет и зажгли фонарики, то елка заиграла светом и даже запахла тем самым запахом, известным нам с детства — Новым годом!

Я испекла свадебно-новогодний торт, по своему рецепту и приготовила два салата, какие не делала Глаша — один из крабов с кукурузой, другой из фруктов (ананас, апельсин, груша, яблоко, гранат) со сметаной. Заправлять нужно перед подачей. Глаша делала большие глаза и тихонько ахала, глядя на меня, когда я профессионально сбивала яйца, делала крем, украшала торт свежей клубникой и шоколадом, варила овощи и очищала крабов, резала фрукты и складывала в хрустальные вазы.

— Откуда ты все знаешь и умеешь? — удивлялась она и качала головой. — Хозяйка, да и только! Молодец!

Я пробежалась по магазинам в перерыве между лекциями, чтобы купить подарки. Денег было мало, да и выбор в магазинах небольшой. И что можно купить тем, кто имел всё? Решила просто сувениры. Долго примерялась, искала что-нибудь интересное и не нашла ничего, что мне бы понравилось. Купила белый эмалированный чайник для будущих супругов, так как они любили пить чай, а генералу керамическую кружку под хохлому. Яркая такая и изящная. Мне жуть как понравилась. Думаю, генерал оценит. На чайник в граверной мастерской попросила написать «Ароматный вкусный чай пей и душу согревай! От Валентины с любовью!». Запаковала в коробки, обернула цветной бумагой и даже повязала ленточками. Получилось неплохо.

— Потом положу под елку, — и спрятала в шкаф.

Девчонкам я уже подарила по колготкам, а вот Пете решила подарить модные яркие носки, которые купила еще тогда в том шопинге. Они были современными, то есть с резинкой по верху и надевались без этих специальных подвязок под коленями, что носили здесь мужчины.

— Срам, да и только! — Вздыхала я, увидев такие приспособления еще в совхозе, когда мальчишки стирали белье и в том числе и носки.

Были ли такие у генерала, не знаю, не видела, но у Глаши неудобно было спросить. Думаю, что он сам видел лучшее нижнее белье и покупал не только верхнюю одежду. Хотя, судя по плавкам, может привык по старинке. А подарить ему эти носки не решилась, постеснялась. Теперь есть кому — Пете, который тогда так жаловался, что не может достать подобное белье.

— Уж я бы там развернулся! — Вспоминала его мечтательное лицо при этом.

Молодежь хочет всегда самое модное и самое лучшее. Им и карты в руки, как говорится. Хотя я тоже теперь молодежь. Все забываю, никак не привыкну, но уже отдельные детали стала замечать: меньше вспоминаю прошлое, а если бывает, то без надрыва, только хорошее или нужное. Втягиваюсь в молодежную жизнь, обзавелась не только друзьями, но и поклонниками. Перестала разглядывать свое лицо и изумляться его молодости, как и тело. Видимо привыкаю, и это радует.

Время пробежало быстро, и наступил вечер карнавала. Нас отпустили со второй пары, и мы разбежались по домам и общежитиям, чтобы собраться вместе уже перед самым мероприятием.

Пришли заранее. Тот же Петя нашел нам пустую аудиторию и даже открыл её, выманив ключ у сторожихи, обещая ей конфеты к чаю, шоколадные. Я принесла из своих запасов, когда тот позвонил и сказал, что необходим такой сладкий обмен. Теперь сидел на стреме в коридоре, пока мы переодевались, помогая друг дружке с колпаками, масками и сувенирами.

Когда он зашел, то у него открылся рот и он подвис. Перед ним стояли десять девчонок в одинаковых прикидах и похожие друг на друга. Узнать, кто есть кто — невозможно, при том в масках и с накрашенными губами, которые я сделала красной помадой сердечками, а брови домиком тушью для ресниц и еще на носу большие точки, изображающие конопушки. Лица же предварительно густо забелили пудрой. Вот теперь и узнай! Правда, можно по голосу и росту, но решили голос изменять, а с ростом не кучковаться вместе больше одной минуты, если только вдруг возникнут вопросы или сообща отбиться от приставаний.

Я притащила кроме конфет и мандарин, термос с чаем и пирожные, которые купили с Машей в ближней кондитерской. Стаканы и чашки каждый принес свои.

— Сделаем перерыв и прибежим отметить новый год! — Так решили сообща еще ранее.

Зал института был полон. В середине стояла большая елка с игрушками, огороженная белым заборчиком, чтобы не толкали дерево веселые ребята и не уронили если что. Шум стоял порядочный: громко смеялись, взвизгивали, даже кричали. Тут же слышались выстрелы хлопушек, и серпантин летал во все стороны. Нас осыпали конфетти и вначале даже не заметили скромные наши наряды, но когда мы встали в кружок, то уже привлекли внимание своей уникальностью — одинаковым нарядом, ярко-красным петушком на груди и полной неузнаваемостью. Вокруг нас останавливались, спрашивали, кто мы и как называется наш костюм. Петя, который был ведущим и антрепренером нашей группы, рассказывал в красках историю Коломбин любопытным и специальным оценщикам костюмов со старших курсов, готовящих этот карнавал. О вознаграждении за выдумку и оригинальность еще раньше была объявлена специальная премия. В чем она будет выражаться, еще не знали, но все надеялись либо на деньги, либо на билеты в театр или кино. Бесплатные, разумеется. Костюмы надо было оправдать и мы устроили целое представление с бенгальскими огнями, выкриками и хлопушками. Крутились, прыгали, задирая ноги, танцевали, как могли под музыку буги-вуги. При том кто во что горазд и получилось интересно. Этого не готовили, просто отпустили себя. Завели всех, кто стоял рядом и те присоединились к нам.

Нас оценили и дали… первую премию! Мы пока не знали в чем она выражалась, но были рады и теперь не боялись, что каждую узнают. Сбежали в аудиторию и радости не было предела.

— Ура Валюше! — кричали они и даже пытались меня качать. Но я сопротивлялась и обещала не давать им сладкое, если опрокинут или, не дай Боже! что сломают — руки-ноги. На этом успокоились и приступили к пиршеству.