И подтолкнул онемевшего Итао в коридор. Выйдя из помещения следом, Федор прислушался, бросив беглый взгляд по сторонам. Все было тихо. Четыре мертвых сапотека спали вечным сном на камнях пола. Федор выдернул копье из спины ближайшего и подхватил каменный нож, вытерев его о рубаху трупа и засунув себе за пояс.
— Давай медленно по лестнице к нашей камере, — приказал он Итао, — открыть сможешь?
Итао достал из кармана какой-то короткий ключик, похожий на скобу.
— Отлично, — кивнул Федор, — действуй.
Они прошли метров двадцать по коридору до поворота и вышли на лестницу. На пролет ниже все было тихо, а вот на первом этаже слышались приглушенные голоса. «Не обманул, учитель, — усмехнулся Чайка, осторожно переступая по узким ступеням, — значит, и с выходом повезет. А иначе, он ведь понимает, не быть ему вторым жрецом ягуара».
Итао шагнул в пустынный коридор, охранять который, по его мнению, при таком количестве солдат во дворе, на стенах и башнях не было необходимости. Приблизился к массивной двери и, засунув ключ в едва различимое отверстие, повернул три раза. А затем указал на засов, запиравший этот выход дополнительно. Балка была такой массивной, что Федор догадался — тщедушному жрецу ее просто не поднять.
— Ну ладно, — вздохнул он, — отойди в сторонку, доходяга. И не дергайся.
Федор прислонил фалькату к стене, поднял засов и положил его на пол. А затем так же медленно открыл дверь, которая даже не скрипнула, и втолкнул туда Итао.
— Какие люди, — услышал он издевательский голос Лехи, сидевшего на своей циновке, — а мы уж думали, ты один подорвался. Ждем его, ждем. Скоро ночь, а Федора все нет.
— Задержался немного, телегу рисовал, — просто объяснил Чайка, сваливая на пол лук, нагрудник и бросая сверху копье.
— Я смотрю, ты не пустой вернулся, — Леха встал, всматриваясь в то, что валялось на полу, — о, мои доспехи! Уважаю, командир.
— Это все, что было в местной кладовке, — извинился Федор перед своими бойцами, кивнув в сторону застывшего, как мраморное изваяние сапотека, — больше ничего ценного. Так что остальное оружие добудем в бою.
— Что делаем, командир? — посерьезнел Ларин, накидывая свой нагрудник на плечи и занимаясь шнуровкой с помощью подоспевшего Цорбала.
— Бежим немедленно, — заявил Чайка и пояснил в двух словах ситуацию: — Завтра утром в городе праздник, на котором наш благодетель решил принести нас в жертву ягуару. Нас должны были выпотрошить и забальзамировать. Но потом с помощью своего лезвия я уговорил его передумать. Более того, он покажет нам выход из города.
— А ты говорил ножичек не пригодится, — ухмыльнулся Ларин, закончив с нагрудником и подхватив копье, — мы готовы.
Цорбал взял лук, привычным движением перебросив колчан со стрелами через голову. Ганнору Федор отдал каменный кинжал.
— Там наверху еще что-то осталось, — подумал вслух Федор, вспомнив о мертвецах с оружием у комнаты для допросов, и приказал остальным: — Сбегайте-ка, только аккуратно. И назад. Потом пойдем вниз, в тоннель, а по дороге нас ждут минимум десять вооруженных сапотеков.
— Всего десять? — обрадовался Ларин, поигрывая копьем. — Вот будет потеха.
Когда Абдер и Лиед вернулись вместе с Пиргом и Цорбалом назад, у отряда было уже два лука и три копья, не считая пары ножей.
— Ну вот, — удовлетворенно проговорил Федор, закончив беглый осмотр своих солдат, — у каждого хоть что-то да есть. А теперь вперед, а то на обряд опоздаем. Нас уже заждались.