— Десять, — промычал бледный как смерть сапотек, осторожно потерев свой нос.

— Это ерунда, — кивнул Федор, — но лишнего шума поднимать не стоит. Как нам покинуть этот гостеприимный дом, так чтобы охрана во дворах и на башнях не всполошилась? Есть мысли?

Он вновь приставил острие к самому кадыку жреца и слегка надавил, сопроводив утверждением:

— Ты ведь наверняка знаешь.

Итао вздохнул и сломался, едва не заплакав.

— Под зданием есть потайной ход.

— И куда он ведет? — деловито уточнил Федор.

— К моей лодке, — выдохнул жрец и вдруг затараторил: — Обряд должен начаться уже скоро, а мне нужно еще переодеться в священное жреческое платье. Если я не успею к назначенному времени, меня самого принесут в жертву Питао-Шоо. Владыки сапотеков не прощают такого.

— Отлично, — усмехнулся Чайка, — даже лучше, чем я ожидал. А ты талантливый ученик.

Он чуть опустил острие и наклонился к Итао.

— Я бы с радостью скормил тебя ягуару, — прошептал Чайка, — но ты мне пока нужен. Прежде чем перейти в иное воплощение, ты должен кое-что для нас сделать. Где ты собирался переодеться в свои обноски?

— В специальной комнате у моей пристани.

— Там еще кто-нибудь будет, кроме тебя?

— Да, мои гребцы.

— Сколько их?

— Шестеро.

Федор разогнул плечи и опустил клинок.

— Десять здесь, шесть там, — посчитал он вслух, — это те, которых не обойти. Нас семеро. Ну ладно. Решено.

Он взглянул в мутные от страха глаза жреца.

— Вечереет. Мы проводим тебя к твоей лодке, великий Итао, и все вместе покинем этот город по реке. Ты же должен лично встретить дух Питао-Кособи и пригласить его на праздник в город. Пусть крестьяне порадуются.