– Негоже путника за порог не пускать. Откроете, али самому войти?

– А ты попробуй, – в проем двери высунулся ствол старенькой двустволки «вертикалки». Голос был женским. – «Везет же мне с валькириями[56]».

– Что, матушка, и водицы безоружному путнику испить не дадите?

– Какая я тебе матушка? – вслед за стволом из проема двери появилась дородная фигура женщины с впечатляющими бицепсами и огромным бюстом. – Тоже мне, красный молодец отыскался. Чего забыл здесь?

– Да вот, на огонек заглянул.

– Здесь не новогодний костер двенадцати месяцев. Заглянул, поглядел – и проваливай, а то заряд дроби сейчас всажу.

– Мадам, но у вас же курок не взведен. Пока будете думать, где находится этот самый курок, я ружье-то у вас и отберу, – свою речь Стас сопровождал действиями, и вскоре удивленная леди была безоружна и с открытым ртом взирала на него. Надо сказать, взирала сверху вниз, а это говорило о том, что у дамочки рост составлял как минимум метр девяносто. – Прошу прощения, сударыня, но давайте все-таки проследуем в сени. Зовите остальных, и поговорим. Если чаем угостите, не откажусь.

– Какие остальные? Одна я здесь. Говори, зачем пришел?

– Пришел я предложить вам руку и сердце, а также совместное проживание до скончания дней наших, – дама присела и вновь открыла рот. – Зови, говорю, тех двоих, что на чердаке прячутся.

В результате сложных и многословных переговоров выяснилось, что Оксана Олеговна Мягкова, 29‑ти лет отроду, кандидат в мастера спорта по тяжелой атлетике. После известных событий нашла в городе двух близнецов – шестнадцатилетних Ольгу и Васю, которых три пьяных в стельку типа тащили куда-то в подворотню. Будучи женщиной по натуре решительной и явно не обделенной силой, она в быстротечном бою отбила близняшек, окончательно сотряся и так пострадавшие мозги алкоголиков. С тех пор обитала в этом домике, будучи для парня с девчонкой и мамой, и сестрой, и защитницей в одном лице. Изредка выбиралась в город за продуктами.

– Оксана, а что дальше думаете делать?

– Сама не знаю. Здесь оставаться страшно, а куда идти? Везде ведь так?

– Что в городе делается?

– Отребья всякого полно. Такое ощущение, что один непотреб[57] выжил. Редко нормальные встречаются – и то дикие, затравленные все.

– Со мной поедешь?

– Куда? Ты разве знаешь место получше?

– Ищущий да найдет. Машина есть?

– Зачем здесь машина? Где ездить-то?

– А водить?

– Это могу, была машинка-то, в прошлой жизни.