Проверить еще какие-либо неожиданно открывшиеся возможности не получилось. Знания о паранормальных явлениях заканчивались на слове «телекинез»[15] и романе Кинга «Воспламеняющая взглядом». Правда, вспомнилось словечко «левитация»[16]. Понимая, что это несколько из другой оперы, он все-таки попробовал представить себя парящим над землей. Потом подпрыгнул, надо сказать, достаточно высоко, но, несомненно, о полете речь не шла. На том и успокоился.

В выходящие на улицу окна был виден силуэт Александры, которая, судя по импульсивным телодвижениям, накрывала на стол. Значит, душ свободен. Стас спустился в сауну, разделся и с удовольствием включил горячую воду. Точнее, это оказалось предвкушение удовольствия. Кожа практически не реагировала на изменение температуры воды. И даже кипяток (Стас помнил, что включал бойлер на максимум) не производил никакого впечатления как на сознание, так и на кожу.

С кожей, кстати, особых изменений не произошло. Показалось только, что она стала чуть более смуглой и, возможно, менее чувствительной. Подозревая подвох, взял на полке металлическую расческу и несильно ткнул острой рукояткой себе в ногу. На долю миллиметра кожа подалась, а затем стала такой же твердой, как и расческа. Размахнулся, ударил. Ручка расчески со звоном переломилась.

Стас озадаченно посмотрел на себя. Опустил взгляд ниже живота. Выглядит все как обычно, а проводить эксперименты со столь нежной частью тела пока желания не было.

Картина, которую он застал, поднявшись в гостиную дома, умиляла своим домашним уютом. Большой круглый стол был застлан белой кружевной скатертью. В центре стоял канделябр с зажженными уже свечами, два прибора друг напротив друга, бокалы для вина. Сашка основательно разобралась с имевшимися запасами, поскольку стол просто ломился от всевозможных закусок, консервированных конечно, но все же. Из кухни раздавалось шипение и запах жарившегося мяса. Сама новоиспеченная хозяйка, присев спиной к Стасу, пыталась разжечь камин.

– Камин разжигать не будем и свет давай уменьшим, хватит свечей. Людей в поселке нет, но запах дыма разносится далеко, а яркий свет привлечет собак, их здесь очень много.

Сашка повернулась и встала. «Метаморфоза[17], – подумалось Стасу, – уже которая за сегодняшний день». Назвать Александру красавицей в полном смысле этого слова было сложно. Что-то было неправильное в угловатости уже полностью сформировавшейся женской фигуры, что-то было в ней мальчишеское. Или это эффект от перетянутой в поясе мужской рубашки, явно великоватой даже для Стаса, и каких-то непомерного размера и покроя шароваров, непонятно как и на чем державшихся…

А вот волосы у девушки были необычные. Чисто вымытые, расчесанные и высушенные, они наконец приобрели свой естественный цвет, надо сказать, удивительный цвет – пепельно-рыжий с прядями то ли мелированных, то ли седых волос. Второе предположение казалось Стасу более вероятным. Из-под неаккуратно подстриженной челки на него пытливо смотрели широко посаженные глазища цвета морской волны. Дополнял картину вздернутый носик и обиженно надутые губки.

– Чего пялишься? Страшная?

– Если ты ждешь комплиментов, то напрасно.

– Больно надо. Есть садись.

– У нас романтический ужин? – Стас указал взглядом на горящие свечи. Уши Сашки тут же вспыхнули, румянец разлился по щекам. – Все, молчу, молчу.

– Я ведь хотела как лучше, два месяца белых скатертей не видела и вообще ничего, кроме соломы и гнилой свеклы, не видела. А здесь все так… – глаза цвета лазури подернулись дымкой, предвещая наступление если и не бури, то проливного дождя точно.

– Извини, ты умница, давай ужинать, – он уселся за стол.

– Сейчас, там курица тушеная на сковородке, подожди, сейчас принесу.

– Значит так, Александра. Как тебя, кстати, по отчеству? – начал Стас, когда они наконец закончили все приготовления и разместились за столом.

– Игоревна.

– Значит так, Александра Игоревна, как бы это абсурдно ни звучало, но для этого мира я чужой. Сам до конца еще не разобрался. Но одно точно ясно – я человек из прошлого. Недалекого, но ПРОШЛОГО. Прими это за аксиому, прикрой свой очаровательный ротик и давай поговорим.