Постепенно довёл толщину до мизинца, а длину до нескольких метров. Поняв, что на верном пути продолжил практиковаться. Много трудов и нервов стило наловчиться двигать им так же легко и естественно, как собственным пальцем, и даже лучше — ведь изгибаться он мог в любом направлении. Спать я рухнул уже под утро, вымотанный, но счастливый.

На следующий день после занятий, решил попробовать покопаться в браслете. Здесь меня поджидало досаднейшее фиаско. Выпустив тонкий щуп, я всячески пытался влезть в структуру плетения, но не тут-то было. В голове возникла ассоциация, как будто пытаюсь запустить на компьютере не активированную иконку. Тычешь мышкой, щёлкаешь, а толку ноль.

Нужное плетение хранилось вместе с ещё пятью другими. Это и есть заклинания, вероятно одно из них отвечает за привязку к хозяину и носителю, распознаёт кто админ, а кто просто юзер.

Присмотрелся и заметил, что тонкая ниточка энергии тянется к тому месту, где у змейки голова. Может это «шина данных», от «первичного анализатора крови» в пасти змейки, к «блоку распознавания и управления»?

«Что-то слишком уж с техническими мерками я подхожу к магическим изделиям этого мира».

Стал думать дальше, время от времени залезал в книги, находя подтверждение или опровержение своим догадкам.

«Как же не хватает интернета! Два клика и куча окошек с любой инфой, а тут пол дня убить можно, пока нужную страницу найдёшь.»

Перелистав кипу книг с рисунками различных плетений, опознал одно очень похожее на лечилку, одно парализующее проклятье, как раз то, что меня приложило, когда я решил отойти подальше, и ещё одно — смертельное. Оставались три неизвестных, пришлось снова зарыться в магические справочники.

Уже глубокой ночью, опознал два, и наконец-то разобрался с последним. К тому времени сил совсем не осталось, глаза горели, словно в каждый насыпали по горсти раскалённого песка, голова трещала и гудела, пришлось всё бросить и ползти спать.

Не помню, как добрался до своей комнаты, но заснул прямо в одежде, едва присев тут же рухнул на кровать. Поспав всего пару часов — за окном ещё было темно, вернулся обратно в библиотеку и продолжил работать.

К рассвету я уже точно знал, какое плетение не позволяет вносить изменения в функционирование артефакта, но понятия не имел, как его взломать. Чертыхнувшись, потёр глаза и поплёлся на конюшню. День предстоял тяжёлый.

********

Крепкий каменный сарай, который превратили в конюшню, находился шагах в пятистах от главного здания. Войдя туда, увидел одного Зеппина и трёх лошадей в стойлах. Значит его напарник уехал, и он тут один. Уже легче, хотя я не обольщался. Мои «великие» победы над неуклюжими умертвиями, пусть и над шестью, не повод наплевательски относиться даже к одному опытному бойцу. Я вполне допускал, что может так случиться, что мы вцепимся друг другу в горло. Мне совсем не хотелось снова ему проиграть, как видимо это сделал Закария.

Первое занятие прошло довольно успешно. Вежливо поприветствовали друг друга, перебросились несколькими пустыми фразами, с целью попытаться наладить контакт и прощупать оппонента.

Дозель хотел сразу усадить меня в седло и начать выездку, я же требовал начать с азов — как запрячь, как ухаживать, чем кормить. Он пытался возражать, мол «не барское дело», но услышав, что я планирую иногда путешествовать инкогнито и должен уметь обходиться без слуг, пристально глянул на меня и уважительно кивнул.

Уже через несколько занятий мы начали совершать небольшие выезды, с каждым разом всё дальше. Ездили в основном не спеша, коротая время за беседой.

Сперва он держался настороженно, опасаясь, что я помню про его вероломство и попытаюсь прикончить. Я же делал слегка придурковатый вид и большие глаза ребёнка, впервые постигающего мир, не забывая крепко держаться классической легенды образца: «тут помню, тут не помню...»

Он постепенно расслабился и даже стал поворачиваться ко мне спиной. Занимался моим обучением с большим желанием, так же охотно рассказывал бесчисленные истории о своих постельных подвигах и бесконечных приключениях его бурной жизни. Может и привирал немного, но слушать было очень интересно — травить байки он был прирождённый мастак.

Если не считать, что эта мразь заманила в ловушку и обрекла на смерть молодого парня, в остальном, Зеппин Дозель оказался не таким уж плохим мужиком. Довольно циничным, прижимистым, охочим до выпивки и женщин, не способным «отдать жизнь за ближнего», но честно отрабатывающий контракт, даже грязный. Уж точно не садист, убивающий ради удовольствия. В этом мире похоже, подобного вполне достаточно, чтобы считаться неплохим человеком. Да и в моей прошлой жизни приходилось порой общаться с куда более мерзкими скотами в человеческом обличье.

Однажды довольно далеко углубившись в пустошь, наткнулись на Демоническую тварь. Объезжали груду больших валунов, которые тут повсюду разбросаны будто игральные кости, брошенные рукой великана.