Она пригласила его войти; второй сыщик и мистер Уайт последовали за ним.

— Вы — Олива Крессуелл? До сегодняшнего дня вы состояли на службе у Понсонби?

— Совершенно верно, — ответила удивленная девушка.

— К нам поступили сведения, в силу которых вас сегодня утром вынуждены были уволить, — продолжал сыщик.

Сообщение это ошеломило девушку.

— Сведения обо мне? — переспросила она. — Как прикажете понимать ваши слова?

— Это значит, что вас обвиняют в присвоении средств, принадлежащих фирме. Кажется, в этом обвиняется сударыня? — осведомился сыщик у Уайта.

Мистер Уайт медленно кивнул.

— Это ложь! Наглая ложь! — воскликнула девушка, и глаза её метнули в управляющего молнии. — Вы знаете, что это ложь, мистер Уайт. Тысячи фунтов проходили через мои руки, и никогда я… Нет, то, что вы говорите, просто ужасно…

— Прошу вас, успокойтесь, барышня, — заметил сыщик, — и я постараюсь объяснить вам все. К моменту вашего увольнения никаких доказательств еще не имелось.

— Никаких определенных доказательств, — пробормотал управляющий.

— И? — переспросила девушка.

— И теперь мы получили сведения, что три заказных письма, в которых находились деньги на общую сумму в шестьдесят три фунта…

— Четырнадцать шиллингов и семь пенсов, — пробормотал мистер Уайт.

— Что‑то, около шестидесяти трех фунтов, — повторил сыщик, — что вы присвоили эти письма вместе с содержащимися в них деньгами и что они находятся в вашей квартире.

— В нижнем левом ящике вашего комода, — добавил управляющий. — Сведения эти поступили из заслуживающего доверия источника. И это так.

— Три заказных письма? — недоверчиво переспросила девушка, все еще не веря своим ушам. — В этой квартире?

— В нижнем ящике вашего комода, — повторил Уайт, в течение всего этого разговора стоявший с закрытыми глазами. Руки его были скрещены, словно ему приходилось выполнять чрезвычайно неприятную и тягостную обязанность.

— У меня имеется полицейский приказ на производство у вас обыска, — начал было сыщик.

— Он излишен, — -. спокойно возразила девушка. — Можете обыскать всю квартиру. Можете привести с собой женщину, которая бы подвергла меня личному обыску. Мне нечего скрывать.