Доктор тщательно затворил дверь и провел своего гостя в рабочий кабинет. Посредине комнаты стоял большой рабочий стол, уставленный всевозможными химическими препаратами и приборами, обычно находящимися в лаборатории химика.
— Итак, — сказал Уайт и опустился на стул, — что случилось?
— А вот об этом я собирался осведомиться у вас, — ответил доктор.
Он закурил сигарету и внимательно посмотрел на
своего собеседника.
— Вы предполагаете, что она на самом деле взяла
эти письма и спрятала их у себя?.
— Эта возможность совершенно исключается, — ответил врач.
Уайт скривил гримасу, взял сигарету, откусил её конец и свирепо сплюнул в сторону.
— Случается, что самым тщательным образом задуманный план проваливается, — заметил он.
— Заткни глотку! — яростно закричал на него доктор и зашагал по комнате, словно раздумывая над чем‑то.
— Хотел бы я знать, что случилось, — сказал он. — Но с этим успеется. А пока скажите мне, как обстоят наши дела у Понсонби?
— Я захватил с собой все данные, — ответил Уайт и полез в карман за записной книжкой. — Я могу взять там сорок тысяч фунтов… Но… Что это такое?
Он вытащил из кармана какой‑то белый сверток, перехваченный резинкой, сорвал резинку и развернул его. В его руках оказались три адресованные фирме Понсонби заказных письма. И все три письма были вскрыты.
5
Лозбюри, 324 — большой каменный дом, занятый исключительно конторами, — внешне не производил внушительного впечатления, а на самом деле был очень вместительным.
Олива Крессуелл остановилась в большом подъезде и рассматривала дощечки различных фирм. После долгих поисков она обнаружила дощечку «Контора Белла».
Контора Белла помещалась в конце длинного коридора, и состояла из двух комнат. Первая комната была разделена на две половины решеткой, в ней помещались только стол и два стула. За столом сидел мальчик, пытавшийся печатать одним пальцем на пишущей машинке.
Услышав шум отворяющейся двери, он вскочил с места и сказал:
— Мистер Белл ожидает вас, — и подвел Оливу к двери, на которой было написано «Частное помещение».