Альба с некоторым сомнением покосилась на черный том, надпись на котором гласила «Магия в таблицах и схемах».
— Берите, адептка. Книга зубы не отрастит. К тому же мы с вами еще увидимся во третьем семестре, и мне очень хочется чтобы к тому моменту вы овладели хотя бы основами теории.
— Спасибо, — Альба взяла книгу.
Едва ли только по ней что-то можно будет изучать, но для того чтобы иметь опору в голове схематическое изображение — самое лучшее.
Декан вернулась к своему чертежу, и Альба, попрощавшись, покинула кабинет, сжимая книгу словно неожиданно найденное сокровище.
Внизу заместителя декана вновь обнаружилось не удалось — дверь была заперта. У выхода она встретила Сигурн рядом с каким-то молодым худощавым юношей и с весьма внушительной кипой пергаментов в руках.
— О, Альба, не хочешь по территории прогуляться? Сейчас я это сдам магистру, и пойдем, хоть будешь знать что где.
— Давай.
— Подождешь внизу или как?
— Внизу. Сейчас все равно книгу к себе занесу.
— Добро.
Глава 4. Слова написанные и книги прочитанные. ч. 2
Экскурсия прошла довольно скомкано. Они буквально за полчаса минут обежали по периметру территорию университета, которая утопала в зелени и была, по сути, одним большим диким парком. Третьекурсница периодически комментировала что-то парой слов, вроде: "Вот там вдалеке здание с зеленой крышей — лазарет", и все.
Как Альба поняла, Сигурн предстояло еще переделывать часть отчета, на что третьекурсница явно не рассчитывала, но все же расположение учебных корпусов и полигонов она запомнила. Здесь даже стадион был — правда напоминал он стадион регбийный, ворота были очень узкими и располагались высоко над землей. Как объяснила Сигурн, это было нужно для игры в арканбол, где две команды перемещали мяч с помощью левитации по довольно сложным правилам. Но и себя заодно перемещать могли — в зависимости от умений. Касаться спортивного снаряда любой частью тело было строго запрещено, а что вот насколько можно было воздействовать друг на друга — решали правила конкретной лиги, от полного запрета для первокурсников до полного контакта, в том числе и с боевой менталистикой, — для магистров. Впрочем, последние играли в университете нечасто, хотя вообще в королевстве даже чемпионат по этой игре, как и по вламагу, устраивали. Вламаг, в соответствии с названием, оказался чем-то вроде полосы испытаний, проверяющий владение самыми разными типами магии. Как поняла Альба, оба вида соревнований были популярны, и для них местные артефакторы придумали возможность записывать происходящее и транслировать на специальные хрустальные шары, купить которые можно было даже домой, ну или установить где-нибудь в таверне и наслаждаться проекцией зрелища.
Что ж, телевидение тут имелось какое-никакое.
Были в университете и теплицы для алхимиков и магов природы, и кладбище более-менее «прирученной» нежити для некромантов, и лечебница — для практики целителей и лечения всех остальных, и похожая на гладиаторскую, только очень маленькую, арена для дуэлей и обучения боевой магии старших курсов, и полосы препятствий для углубленной физической подготовки, и отдельные тренировочные залы для отработки заклинаний…
— И везде ты побываешь, — заключила Сигурн, когда они с Альбой возвращались в общежитие с кладбища. — Ну кроме, как неудивительно, основного корпуса, общие факультеты с остальными почти не пересекаются.
— И даже на погосте?
— На старших курсах — да, на первом только теория будет. Ну и арена пока не для вас. А так со временем точно везде, ты ведь практик, вас все применять учить будут. И наверняка во вламаг и арканбол потянут. Особенно во вламаг.
Альба умом понимала, что изначальное название вида спорта явно происходило из «владение магией», но все равно звучало как-то немного курьезно, словно бы по-советски, пусть СССР она и не застала.