Пришедший домой с посиделок Алексей тоже был не в духе. Он весь вечер оглядывался на каждый скрип дверей. Проиграл всю карманную мелочь, но так и не дождался Дашиного появления. Мать с отцом укладывались спать, когда он ввалился к ним в комнату.

— Жениться хочу, — от двери объявил он. Сидевший на кровати Наум в одном нижнем белье, привстал на кровати и озадаченно поскреб под рубахой.

— Жениться — это дело нужное. На ком, ежели не секрет? Паранька — невеста завидная, рано или поздно отойдет от дел Евсей, тогда развернуться можно, — у Наума загорелись глаза.

— Зачем мне она? — запальчиво произнес Алексей, — толстуха!

— Кого ж тогда сватать? — удивился отец.

— Дашку Данилову. Красивая она.

— В-о-н на кого замахнулся, — протянул Наум, — с хуторскими породниться! Красивая, слов нет, только, если она не захочет, не отдаст Михаил ее.

— Захочет, — пообещал Алексей, — сама еще просить будет, чтобы я на ней женился.

— Ну поглядим, — решил отец, — потерпи до весны.

Алексей перечить не стал. Согласно кивнул головой. Потерпит. Дашка того стоит.

Планы Алексея были просты. Вот подождет до весны, а там подловит в какой-нибудь балочке. Она в деревню ходит по степи, мало ли места, где можно застать ее одну. А потом уж не отвертится. Кто после на нее позарится? C такими легкими мыслями и уснул в этот вечер Алексей. Уже к утру возвращался в деревню Егор, хмельной от поцелуев, и, конечно, ничего не подозревавший о чужих планах. Повстречавшийся деревенский сторож, дед Демьян, прострекотал трещеткой над его ухом и, понимающе, засмеялся: вот оно молодое дело, не спится по ночам. И мороз костей не ломит! Егор, улыбаясь в ответ, повернул в свою улицу. Сумерки уже окрашивались в малиновый цвет.

Словно невзначай, столкнулся на улице непонятно откуда вывернувшийся мельник c отцом Егора Дмитрием. Тот спешил к куму, с пол-литрухой за пазухой для задушевной беседы. И уж никак не ожидал, что сам Евсей поздоровается с ним за руку. От неожиданности он не мог вымолвить ни слова. Но Евсей первым завел разговор издалека, про грядущее Рождество, про то, что вот надо в лавке наменять медяков, жена попросила, да купить городского табаку, самосад он на дух не переносит. Дмитрий лихорадочно перебирал в уме: c какого такого перепоя мог бы мельник делиться с ним своими мелкими заботами? Так и не найдя причин, он неуверенно поддакивал Евсею, стараясь попасть с ним в ногу. Тот шагал степенно, зная себе цену. Порассуждал о цене на зерно в станице, о будущем урожае. Дмитрий все ждал, когда же, наконец, мельник заговорит о главном? Он не сомневался, что у мельника в голове мыслишки хитрые таятся. Видно хочет, чтобы Егор поработал на него, а прямо не скажет, боится, что цену заломят — не смог придумать другой причины Дмитрий. Уже более уверенный, он шагал рядом с мельником. Чего ж не поработать, Егор молодой, деньги нужны, вдруг надумает семьей обзавестись. Вот только надо сразу оплату повыше запросить, не промахнуться, а то мельник — тот еще куркуль — начнет торговаться. Увлеченный своими мыслями, он не сразу понял, что мельник круто перевел разговор и говорит о его сыне.

— Егоруха спрашиваю, не собирается еще жениться? — повысил голос мельник.

— Какой там жениться, не обжился еще, опять же деньжат подкопить на свадьбу надо, — Дмитрий от неожиданности замедлил шаг, придумывая оправдание для сына.

— Ты вот что, Димитрий, — мельник пошел в наступление, — у тебя сын — вон какой молодец; у меня дочь — тоже девка не из последних, — он сделал паузу, раздумывая: стоит ли договаривать до конца, или собеседник сам догадается, о чем речь? Но, глянув на совсем растерянного Дмитрия, мельник закончил: — Так, что сватов засылай, мы супротив не будем. Он, не оглядываясь, так же степенно пошел вперед, как будто ничего и не предлагал оставшемуся в растерянности стоять на дороге Дмитрию.

— Мать честная, — тот ладонью вытирал пот с лица, — воистину неисповедимы пути твои, Господи. Чего же это? Выходит сватаются за Егорку. Да еще кто! Вот так сын! — ухмылялся он про себя. — Вот так времена: девки сами на шею вешаются! Ежели прикинуть с другой стороны, Егор должон доволен быть, ему и не приснилось бы жениться на дочке мельника, не с нашими капиталами, — горько усмехался Дмитрий. Ободренный и озабоченный, он повернул домой, кум может и подождать, тут дела поважнее есть. Надо с сыном переговорить, нельзя откладывать, чай не каждый день такие люди предложения делают. Поди у мельниковой дочки женихов хоть пруд пруди. Он спешил домой, обрадовать сына, жену, да и самому порадоваться. Ведь в беспросветной этой жизни так мало радостей, а уж такие — и совсем, как из сказки. Только не принц, а принцесса деревенская снизошла до бедняка. Не обметая валенок, он вломился в избу. Жена тут же накинулась на него: ты белены объелся, что ли? На валенках снега сколько, растает, притирай тут за вами. Она еще долго бурчала, пока муж снимал полушубок.

— Тебя же черти к куму понесли? — удивилась Аграфена раннему возвращению мужа.

— Тут не до кума теперь! — возбужденно приглаживая мокрые от пота волосы, Дмитрий метался по комнате. — Егор где?

— Где ему быть. Не поднимался еще. До утра шастает по девкам, добудиться не могу. Воды в дом принести некому, — причитала женщина.

— Эх, не до воды теперь. Буди его, разговор есть.