Лиза опустила голову, сосредоточив все свое внимание на белой, вышитой красным крестиком салфетке. Бедная салфетка в ее руках превратилась в тугой жгутик.

— Все верно девочка моя, все верно. Не знала, что ты такая наблюдательная. Хорошо. Ты попыталась перелить свою силу в резервуар. А, что же произошло дальше? — почему-то мой голос охрип. Возможно потому, что я уже знала ответ?

Мысль которая дразнила и тревожила меня на протяжении всего обеда, вдруг приобрела контуры, офрмилась и теперь гаденько улыбалась строя мерзкие рожицы.

— Резервуар не наполнился. Я больше не могу зажигать звезды... Конечно с одной стороны это хорошо, ведь теперь меня никто не будет красть. Кому нужна девочка без дара? Но, с другой стороны Эмма, мне так грустно, словно я потеряла что-то важное, большое, — Лиза всхлипнула и поднесла к глазам скомканную, измученную салфетку.

Я почувствовала холод. Он зародился где-то в пятках, а теперь стремительно поднимался вверх стараясь достать и заморозить сердце. Наверное именно такие ощущения испытывает человек, когда ему выносят неутешительный, горький диагноз.

— Лиза, с даром или без него ты нужна всем. Нужна мне и Шурику. Нужна Лимону. Очень нужна своему папе, — я махнула рукой в ту сторону, где по моему разумению находился городской дом Загряжского. — Это я, похоже буду не нужна никому, если вдруг все подтвердится...

Я тихонько прошептала эти слова себе под нос, и поднялась из-за стола. Одернула платье, пригладила волосы. Усмехнулась, понимая, что сейчас пытаюсь тянуть время перед тем, как узнать очевидную правду. Не знаю, что придумала бы еще, что-бы оттянуть момент истины, но мне помогла Лиза.

— Эмма, как ты думаешь, а ты еще можешь зажигать звезды? Может быть тебе тоже надо сходить в зарядную и проверить? — голос маленькой девочки звучал не по детски рассудительно, настойчиво и трезво.

— Да, ты права Елизавета, этот вопрос слишком для меня важный, и его надо выяснить немедленно, прямо вот сейчас, — проговорила я уже на ходу, решительно направляясь к выходу из гостиной.

— Эмма, попробуй еще раз. Закрой глаза и попробуй, — уговаривала меня Лиза, отталкивая от меня жалобно скулящего Лимона.

Я стояла неподвижно, не чувствуя боли в прикушенной до крови нижней губе. Глаза с надеждой смотрели на прозрачный, огромный резервуар. Он холодно блестел округлыми боками и оставался совершенно пустым, невзирая на мои титаническик усилия. Синий свет так и не заполнил его.

— Нет Лиза, тут закрывай глаза, открывай глаза, хоть прищуривай их, все равно толку не будет! — я пнула ногой клубок состоящий из больших и маленьких медных трубочек, которые сплелись с похожими циферблаты, круглыми приборами.

Хотелось все крушить и громить, может быть даже взять молоток побольше и со всей силы грохнуть им об гладкий, прозрачный бок, который как мне казалось ехидно подмигивал серой, безнадежной пустотой.

Но, я твердо помнила о том, что рядом находится ребенок. Немного испуганный, но не по годам рассудительный и мудрый ребенок.

— Эмма, я думаю, что тебе нужна психологическая помощь. Помнишь, ты такое говорила, когда я вернулась домой, после похищения? Ты тогда, все время старалась быть рядом, рассказывала смешные истории, читала книги, успокаивала. Вот я и подумала, что теперь тебе тоже нужно, что-бы тебя успокоили. Поедем в город? Там профессор, Шурик, папа — они точно тебе помогут.

В сине-зеленых глазах Лизы было столько сочувствия и тревоги, что моя злость постепенно таяла, будто ледяная лужа согретая лучами солнца.

— Ты сегодня не перестаешь меня удивлять Лиза, — я старалась, что-бы мой голос звучал весело и беспечно. — Конечно нужно ехать в город, возможно Стефан Стефанович сможет мне помочь!