Вздохнув, я посмотрела на настенные часы, показывавшие без пятнадцати девять, и вздохнула еще раз. Очевидно, Кэссандр не придет и сегодня. Может, я ему надоела? Было бы жаль, ведь разговоры с ним стали моим единственным здесь развлечением. Он, можно сказать, делает мне одолжение.

Устало потянувшись, я прилегла на кровать и утомленно прикрыла глаза. Ужин подождет…  

* * *  

«Я стояла посреди большой поляны, окруженной темным лесом. Кривой серп луны выглядывал из–за мрачных туч, освещая землю своим призрачным сиянием. Вдруг на дальнем конце поляны раздалось тихое шуршание, и из кустов на свет вышел снежный барс. Голодные глаза цвета льда, не мигая, уставились на меня, но животное не двигалось.

Неожиданно рядом послышался до костей пробирающий волчий вой, и из–за дерева справа от меня вышел крупный волк. Его шерсть была чернильно–черного цвета, а не по–звериному умные глаза в лунном свете мерцали серебром. Барс, увидев волка, недовольно рыкнул, но, когда тот вдруг двинулся ко мне, глухо зарычал, явно угрожая.

Не обращая на него внимания, волк приблизился ко мне еще на полметра. И тогда барс, дико взревев, кинулся на него, сбивая с лап и пытаясь разорвать ему глотку.

Клубок из сплетенных тел животных покатился по поляне. Судорожно вдохнув воздух – все это время я, оказывается, забывала дышать, я медленно попятилась, а затем, резко развернувшись, побежала прочь оттуда.

Я бежала и бежала, дыхание стало рваным, а в боку сильно закололо, но я была не в силах остановиться. С бешенной скоростью вокруг меня мелькали деревья, а в голове билась только одна мысль — «Прочь, прочь!»

Неожиданно я споткнулась и, перекувырнувшись через голову, покатилась с обрыва, которого в темноте не увидела. Камни и ветки больно царапали меня, сдирая кожу и оставляя ушибы. И тут я почувствовала, как врезаюсь в какие–то кусты, ломая их, и спустя мгновение – адскую боль. Создавалось ощущение, что тысячи крохотных иголок одновременно вошли в мое тело, раздирая его в кровь. Я вскрикнула и начала судорожно дергаться, пытаясь выбраться из болезненных пут колючего кустарника. Но это было бесполезно – слишком далеко я укатилась внутрь него при падении.

И чем дольше я пыталась высвободиться, тем сильнее себя ранила. Шипы были повсюду, безжалостно впиваясь в каждый сантиметр моей кожи. Я чувствовала, как кровь медленно покидает мое тело, которое с каждой секундой все больше наливалось чугунной тяжестью.

Тут рядом послышались легкие шаги, кто–то подошел ко мне, но у меня уже не было сил поднять голову. Через мгновение тишины раздался безумный хохот:

Умираешь?! – неожиданно смех резко прервался и тот же голос тихо прошептал, – умираешь…»

Я с криком проснулась.