Повернула листок к себе, поднесла к лицу. Всё ясно. Семейство Реано снова решило позвать меня в гости! Я приходила к ним на прошлой неделе и ещё не отошла от предыдущего вызова, а тут… Реано никогда не скандалили, как Лазовски, но спасения от них не знала вся амбулатория. По занудству равных им не водилось на всём Девятом Холме.

Я схватила карандаш и принялась замазывать осточертевшую фамилию. Это не спасало от визита, но успокаивало не хуже стакана хмельного. А уж спокойствия я желала, как глотка свежего воздуха. Ведь сегодня меня втянуло в эпицентр безумия. В прямом и переносном смысле.

К половине двенадцатого поток занемогших поредел, а к полудню, наконец, оборвался. Кабинет наводнила тишина. После приёма обычно чувствуешь себя тряпкой, а мир перед глазами плывёт, как отражение в озере. Вот и я с ужасом думала о том, как пойду по улицам с таким головокружением. Слишком многие сегодня нуждались в помощи Потока. Слишком многое я отдала, ничего не получив взамен.

Чашка тёплого отвара вернула миру чёткость. Но ощущение отстранённости всё равно не покидало. Словно тело опустело, прогнав дух, а я лишь наблюдала за ним со стороны. В голову закралась шальная мысль о девочке Элси и её попытках установить связь, и по коже побежал холод. Залез в грудь и камнем лёг на сердце. Почтенные Покровители, только не средь бела дня! Только не на работе.

К часу дня я выдвинулась на адреса, и тревога немного утихла. Когда солнечный день раскрывает объятия тебе навстречу, чувствуешь веру в лучшее гораздо острее. Этот понедельник действительно походил на самородок, выглянувший из глухой оправы дождливых дней. Лужи просохли. Ручьи дождевой воды, обмелев, застыли тёмными нитями у бордюров. Небо вышло из берегов и выплеснулось на оконные стёкла.

Огненные венчики цветов кивали с клумб. Лёгкий ветерок звенел ароматом жасмина и скошенной травы. Остановившись на крыльце, я втянула его поглубже и слилась с третьим сезоном. Настоящее казалось доброй сказкой, а о будущем, в котором мне придётся возвращаться домой, думать не хотелось совершенно.

– Сирилла, – кто-то легонько тронул меня за локоть.

Дыхание перехватило. Сладкий жасминовый запах застрял в горле. Неужто Йозеф решил приехать за мной? Только этого не хватало. Нет, повозка оказалась бы кстати, но не слишком ли поздно каяться? Что резать хлеб, когда он засох?

Фыркнув, я дёрнула рукой. Пусть не думает, что принимаю подачки.

– Сирилла, – повторил голос мягко. И только теперь я сообразила, что принадлежал он не Йозефу.

Повернула голову и поймала светло-жёлтый взгляд и однобокую ухмылку. Треклятые разрушители, Морино! Почему он не зализывает раны в кровати, как положено порядочному раненому? Откуда он, скажите на милость, прознал моё имя?!

Я ринулась к воротам, желая уйти от преследователя. Продолжать диалог не было ни желания, ни сил. Чувствовала, что, едва приведя мысли в порядок, снова выйду на эмоции. Не ошиблась.

– Сирилла, постойте!

– Госпожа Альтеррони, – оборвала я, не оборачиваясь.

– Госпожа Альтеррони, – покорно пронеслось над плечом. Судя по частым шагам, Морино не собирался отставать. И как только ему удаётся так быстро идти, если в субботу чуть не отрубило ногу?! Да он по стенке сейчас должен ползать, а не за женщинами бегать! – Послушайте меня, пожалуйста!

– Перестаньте меня преследовать! – не выдержав, развернулась и застыла в воротах.

– Я только хотел поблагодарить вас, – Морино остановился напротив. – За то, что после вашего приёма могу идти, не спотыкаясь и не подвывая от боли. Но теперь у меня пропало желание.

Ветерок, расшалившись, ударил по лицу. Кинул в глаза песчинки и нырнул в кроны, как сорванец. С самого утра я мечтала поскорее забыть об этом странном человеке, что меня подставил. О мужчине, ноги которого отрастают сами по себе, как хвост у ящерицы. Но он появился неизвестно откуда, да ещё называет по имени?! Да за последние три дня я пережила столько, сколько за всю жизнь не получилось!..

Самообман. Те дни, когда искали Сиил, всё-таки, были страшнее.

– А желание жаловаться не пропало?! – я скривила губы.