— Да, — не стал я с ним спорить, разворачиваясь и хромая на выход. Помахал еще раз свертком, а потом укусил напоследок, — Зато у меня всё получилось!
Нападать на меня не стали. Да и вообще, Агабахабара всех склоняет к миролюбию. Она со своими особенностями как сидящий на твоих яйцах комар, очень убедительно намекает, что всегда есть путь избежать насилия. А те, кто не понял, получают от местных рогатых слоников «в морду».
Помучавшись, ковыляя по городу, минут тридцать, я убедился в отсутствии слежки, после чего и перевоплотился обратно в молодцеватого, полупьяного и довольного собой Героя, ищущего приключений.
Они отыскали меня сами. Ну как отыскали? Просто проходя мимо пышного куста с благоухающими красно-бело-синими цветками, я обнаружил торчащую из растительности голую девичью ногу, которая горько плакала о чем-то своём. Заинтригованный, я продолжил осмотр, убедился, что рыдания доносятся не из положенного места, скрывающегося под кустом, а из-под вполне смелого и решительного розового нижнего белья, частично доступного моему взгляду. Убедившись, что формы вполне приятные, а значит, вызывают простое мужское сочувствие, я извлек за доступную ногу из кустов всё остальное.
Это оказалась никто иная, как всемирно известная певица и плясунья, кумир многих, а также причина бесчисленных мозолей на крепких трудовых руках у юных меломанов, то есть сама Датсуне Гику собственной пьяной и безутешной персоной. Ну, здесь хотя бы было всё понятно — Система запустилась, проклятие или что там это есть, вернулось, от чего нашим пятерым суперзвездам опять стало плохо. Вот у них не жизнь, а сказка — бухают то с горя, то с радости…
Приведя девушку в приличный вид, я взял её на руки и оттащил к товарищам. Не своим, конечно же, а её товарищам по беде, в их крепость одиночества. Предположение, что они пьют с горя, оправдалось на сто процентов, но при этом мне боком вышла моя мягкосердечность — как человека, знающего о их состоянии и заинтересованного в сокрытии тайны, меня эти нехорошие разумные просто не отпустили. Пришлось бухать.
Что сказать? Рожденный застрелиться в море не утонет. Одна радость — говорили мы мало.
По очевидным причинам.
Глава 15
У большинства котов беспредельно наглые морды. Несмотря на это их все равно будут любить больше кошек — у мохнатых четырехлапых мужиков куда больше времени и желания общаться с хозяином, реже и понятнее скачки настроения, ну и, конечно же, они крупнее, что безусловно приятнее. Вот такая вот гендерная несправедливость. Пофигу. Я люблю котов. Меньше, конечно, чем утконосов и женщин, но в топ-3 моего личного списка приятных существ они безусловно входят.
Кроме этой падлы.
Падла была здоровой, жирной и просто беспредельно наглой. Двухметровый блондинистый котяра в залихватски заломленной на затылок морской треуголке нагло скалился мне в лицо. Два его помощника, представляющие из себя тоже кошколюдов, но куда жиже в масти и комплекции, неуклюже пытались повторять за боссом.
— Сто миллионов! — гнусно мяукнула главная сволочь, отзывающаяся в миру на имя «Флойд Лучистый», — На меньшее не соглашусь!
— Ты с дуба рухнул, бедняга? Тут плыть три часа! — адекватно прореагировал я на подобную наглость.
Разговор происходил у корабля вышеупомянутого драть-его-под-хвост-кактусом Флойда, стоящего на приколе всего в двух сотнях метров от Веритаса. Сам корабль тоже был волшебным, хотя и сильно не дотягивающим до моего, но дело в том, что мне нужно было срочно посетить остров Тутнато, пока меня не нашёл Бенджоу Магамами и не заставил помогать ему с организацией первого тура элитных отборочных Турнира, от чего в качестве транспорта и был выбран корабль волосатого барда-работорговца. По причине волшебности, разумеется: мало экипажа — минимум свидетелей.
И об этом я, дурак стоеросовый, уже успел разболтать сраному коту!
— Я как-то долго путешествовал с Героем, Мач Крайм, — начала мяукать лучистая скотина своим действительно приятным и совершенно не вяжущимся с наглейшей мордой голосом, — Так вот, он меня научил многому. Самым приятным и полезным, ммрр, были уроки по ценообразованию. Тебе нужна мои услуги? Ну вот, считаем. За сам перевоз я бы взял 500 000, всё-таки шесть часов. Еще 300 000 я бы запросил за риск простудиться студеным морским ветром прямо перед началом выступлений! Ну и 200 000 положим за перерасход маны. Уже миллион! Дальше? Моим подчиненным требуется по 20 миллионов… за молчание, это уже 41 миллион! Ну и еще 59 мне, потому что мне молчать очень сложно. Я же, всё-таки, менестрель!
— Да иди ты в жопу с такими расчетами! — злобно махнул я рукой, отворачиваясь и делая вид, что собираюсь уйти, — Я лучше поработаю, чем заплачу больше, чем… пять миллионов.
— А сколько заплатишь, чтобы я молчал о том, что великий Герой собирается плюнуть на свои обязанности и подводит весь Турнир под риск краха?! — донеслось мне в спину насмешливое.
Ну вот это уже терпеть было нельзя.