Расставшись с сияющим от облегчения парнем, я направил свои тяжелеющие с каждым шагом стопы в сторону логова своего личного кошмара. Как бы мне этого не хотелось, но переговорить с Магамами, учитывая, что архимаг сейчас обязательно на одной волне со всем остальным миром, то есть лучится счастьем и отплясывает качучу, было более чем полезно. С ним как с женщиной — чем больше ты даешь им времени на подумать, тем большую (и неприятную) херню ты в итоге услышишь. Хотя нет, это уже в прошлом. Этот прекрасный мир таких проблем не знает, тут мало кто думает.

Тем и живем.

Время я подобрал удачное. Пока я шлялся по тавернам и задавал вопросы, хобгоблин, гоблин и эльф устроили прямо с утра взрывную пьянку, отмечая возврат своих возможностей, от чего сейчас пребывали расслабленные, бухие и благодушные. Правда, по заднему двору бегала кругами взъерошенная и взволнованная Самара, периодически вчитывающаяся в листок какой-то бумаги, но её я тревожить не стал. Бегает и бегает, хорошо бегает. Девушкам важно поддерживать себя в форме.

— Вот он, мой кошмар! — самым несправедливым образом облаял меня полуодетый и расстёгнутый везде где можно архимаг, возлегая на подушках, наваленных в одном из залов особняка. Его еще менее одетая секретарша, испуганно покосившись на меня влажным и пьяным взглядом, прижалась к патрону своим выдающимся достоинством, фальшиво ища спасения и защиты. Чрезвычайно зловещего вида чернокожий хобгоблин с лицом многажды битого за дело орка, одетый лишь в набедренную повязку и репутацию людоеда, эльфийку не смущал. Как и угрюмый гоблин, что, в отличие от этих троих, выглядел весьма прилично, правда, пьян был куда сильнее.

— Ты сам велел мне спустить всех своих демонов, — дружелюбно сказал я ректору академии, бессовестно сваливая на него вину за всё про всё в присутствии двух самых влиятельных разумных Поллюзы.

— Я тебя недооценил, — понурился пьяный архимаг, тряся слипшимися блондинистыми волосами, щекочущими секретаршу.

— Мы все его недооценили! — важно поднял тонкий, длинный и зеленый палец Джаго Посредник, — А ведь это… ик! …была… лишь только одна… одна… жж… жжъенщина!

Гримбльдук Тендертэтч ничего не сказал, только могуче икнул, посмотрев на меня с великой, но непонятной, обидою.

— Вы меня еще сильнее недооценили, чем недооценили до этого, — довольно сказал я, отщипывая пару ягод винограда из случайно уцелевшего блюда, — Я знаю, кто украл Приз.

Новость вызвала эффект разорвавшейся бомбы… ну ладно, хлопушки. Сил на проявление бурных эмоций у этих господ не было, хотя заблестевшие глаза и заулыбавшиеся облегченно рты они сумели соорудить. Еще бы, покража Приза — это не только риск репутации Магамами, но и вполне возможная и очень печальная судьба для всей Поллюзы.

— Но есть сложности, господа, — тут же напряг я подумывающий о новом заходе на праздник авторитетный интернационал, — Неприятные сложности. Однако, думаю, с вашей помощью они будут решены. Но для этого вам нужно протрезветь.

— Нам нужен Приз, — выдавил из себя Магамами, — Мы за ценой не постоим! Только… не слишком дорого! А то я тебя знаю!

— Как можно, Магамами-доно! — тут же возмутился я, — Вы же мне уже заплатили аванс!

— Вот именно! — проявил похвальную деловую хватку пьяный эльф, — А надо было платить всё. Но я не был уверен…

— А что, если заплатите не вы, а вор? — задал я коварный вопрос.

— Мач, ты лучший мой Заместитель! — тут же выдал празднующий архимаг под кивки своих собутыльников. Вот что значит сноровка. Даже пьяный в лоскуты не теряет чувство реальности.

Впрочем, пришлось их оставить. Выудив из меня честный пионерский ответ о том, что Приз и вор никуда не денутся, эта троица с чистой совестью забухала дальше, а я пошёл на задний двор особняка. Там уже было больше народа. Самара продолжала нервно бегать, но уже с Тами, стоящей у неё на крупе. Гномка что-то тихо бурчала на ухо подруге. Йорик, пьяный и, по-моему, слегка накуренный, сидел на крыльце, считая круги, нарезаемые кентаврицей. Похоже, его уже слегка подташнивало.

— А ну-ка девочки и мальчики, собираемся и идём домой! — громко скомандовал я, озирая всё вокруг отеческим взглядом, — Наша работа здесь закончена!

— Н-не з-закончена! — тут же раздался вопль из окна второго этажа, где три доблестных дона продолжали играть в «бухатико». Следом за воплем наружу показался длинный, острый и зеленый нос. Джаго высунулся подальше, посмотрел на нас, а потом просительно добавил, — Ну ты хоть кого-нибудь оставь, мы же это… ну…

— Самару оставлю, — решил я, вовремя отворачиваясь от выпучившей глаза девушки, — Только вы это… не того!