Нил посмотрел на зеленую полосу высоко скошенной травы, уходящую под уклон чуть не к линии горизонта.

— Вот это все — с одного удара, я правильно понял? По-моему, это за пределами человеческих возможностей.

— Угодно пари? Называйте вашу ставку.

— Миллион долларов, — не моргнув глазом, сказал Нил.

— Однако! — Гейл, прищурившись, поглядел на небо, на фервей, на застывшего Берни, остановился взглядом на Фарроу. — Сэм, вы пришли к согласию с мистером Барреном?

— Да, Гейл, к полнейшему.

— В таком случае, принимается! — сказал Гейл. — Ну-с, господин президент, не посрамите честь фирмы. И гордитесь, что судьба подарила вам счастье произвести самый дорогой удар за всю историю гольфа.

Берни покорно сгрузил на землю сумку с клюшками.

— Гейл, я разомнусь немного? — с какими-то подвывающими интонациями проговорил он.

— Разумеется, мистер Колхаус. Делайте, как считаете нужным... Что ж, Нил, я рад, что вы с нами. Жаль, что бедняга Густав не может разделить нашей радости, это ведь была его идея, он был настоящий гуманист. Надеюсь, Доминик не слишком обиделась на меня, что не смог выбраться на похороны? Поверьте, если бы была хоть малейшая возможность...

— Гейл, помилуйте, все прекрасно понимают. Телеграммы и цветов было вполне достаточно.

— Да, какой был человек, я стольким ему обязан... Я ведь знал его еще мальчишкой, мне и семи не было. Родители в первый раз вывезли меня в Европу. Мы жили в шато на берегу Женевского озера, по соседству с его домом. Однажды он пригласил нас к себе и показал свою коллекцию. Вы понимаете, о какой коллекции я говорю?

— Механические игрушки. Это что-то запредельное.

— А ведь вы увидели ее уже взрослым. Представляете, какое впечатление она произвела на мальчишку. В числе прочего там была маленькая копия счетной машинки Бэббиджа. Густав объяснил мне принципы ее устройства, рассказал, как они используются в современной вычислительной технике, а когда пришло время возвращаться в Америку, подарил мне ее на прощание...

— И в вашем кабинете под стеклом... Это она?

— Она самая.

— Я не знал... А ведь Густав Бирнбаум круто изменил и мою жизнь тоже. Потеряв мужа, Доминик некоторое время жила у него в Монтре, тогда-то он и порекомендовал ей вложить все состояние в «Свитчкрафт». А она, в свою очередь, посоветовала сделать то же самое мне. И вот сейчас...

— И вот сейчас мы оттяпаем от ваших капиталов один миллиончик. Верно, мистер Колхаус? — Гейлу не понадобилось даже оборачиваться, чтобы почувствовать стоящего за его спиной Берни. — Вы готовы?

— Ветер встречный, — тоскливо проговорил Берни. — Вы позволите установить ти перед маркерами? Хотя бы на пару ярдов.

— Это как скажет мистер Баррен.