– Наконец-то вы получите достоверное доказательство того, родня она вам или нет.

Каллен кивнул, но конверт распечатывать не стал.

Бриджет в растерянности опустила руки.

После долгой паузы Каллен взял конверт и, подойдя к камину, бросил его в огонь.

Бриджет ахнула:

– Нет! Что же вы наделали!

Каллен улыбнулся.

– Мне не нужны научные подтверждения того, что знает мое сердце. Согласитесь, я поступил мудро. Я знаю, что девочка не эгоистка, раз она всем пожертвовала, чтобы ухаживать за матерью. Я знаю, что она добра и участлива, раз она согласилась на этот тест ради меня. А когда вы «случайно» ей обмолвились, что Росс из-за нее лишится наследства, она отреагировала так, как я и предвидел.

Бриджет разрумянилась от гордости.

– Я в молодости была неплохой актрисой.

– Да и теперь талант не утратили.

– Но вы сами сказали, что результаты теста нужны для суда.

Каллен покачал головой.

– Мне суд не нужен. Мое сердце знает правду. А теперь я получил больше, чем мог надеяться. Сын, которого я всегда желал, без памяти влюблен в мою родную внучку. – В глазах у него мелькнула усмешка. – Я сделал правильный выбор. Она – единственная, кто ему подходит. Единственная, кому он может довериться своим нежным исстрадавшимся сердцем. А Росс – дал ей шанс проявить всю доброту и благородство, которые, я знал, таятся в ее сердце. Каждый из них заслужил право быть любимым.

Экономка смахнула слезу.

– Отличная из них вышла парочка.

Каллен усмехнулся:

– Что верно, то верно. И они создадут чудесную семью, которая продолжит мое дело. Моя усадьба, мой город, весь мой мир останутся в хороших руках, когда я его покину.

Когда они выходили из комнаты, конверт с его драгоценным содержимым вспыхнул, рассыпался сверкающими искрами, отпугнувшими собак.

Каллен улыбнулся. Вместо того чтобы обратиться в пепел, края бумаги свернулись, образовав форму сердца. Несколько мгновений оно пылало и билось как живое, перед тем как улететь в каминную трубу.