— Ты можешь врать кому угодно, — покрывая поцелуями мои ключицы, грудь, просипел он. — Кому угодно, Лина. Даже самой себе. Но мне ты соврать не сможешь.

Это я поняла и так. Поэтому ничего не ответила, только застонав, изогнулась, подставляя ему грудь. Погладив мой живот, он скользнул ниже и тронул между ног. С губ его слетел негромкий смешок, и я царапнула его по спине, прекрасно зная, что он почувствовал, как сильно я желаю этой близости. Провела еще сильнее и опять запуталась пальцами в его волосах, прижимая его к себе.

— Олег… — шумно задышала, стоило ему накрыть ртом сосок. Он вобрал его в рот и обвёл языком. Пососал и обвел снова, заставляя меня дрожать сильнее. Так долго я мечтала об этом, так долго представляла себе — вначале едва ли не каждую ночь, а потом… Потом это были всего лишь сны. Сны, граничащие где-то между несбыточной мечтой и кошмаром. Сны, после которых я просыпалась больная, разбитая и опустошенная. Потому что… потому что это были только сны.

— Алина, — несдержанно он поцеловал меня в шею, в скулу. Как будто бы торопился, как будто бы изголодался… изголодался по мне.

— Скажи… — попросила я со стоном. Облизала уже совсем сухие губы. — Скажи, — сдавленным сиплым шепотом, чувствуя его пальцы на лобке, между влажных складок плоти. — Что вернулся за мной. За нами. Скажи, Олег.

— За вами, — немного надавил, и пальцы его скользнули в меня. Я застонала громче, выгнулась, бедрами подаваясь навстречу, прижимаясь к его руке. — Я приехал за вами. За тобой и Янкой, — еще глубже. Развел в стороны, натягивая мою плоть.

Мне казалось, что на языке я опять чувствую пузырьки шампанского. Поцелуй… Нет, это был его поцелуй и вкус его губ. Я пьянела неимоверно быстро, но мне было мало. Я хотела еще и еще.

— Скажи, — прошептала ему в губы, взъерошила волосы, поцеловала в уголок рта. Он вонзил в меня пальцы еще глубже, и я схватила воздух ртом. Выдохнула вместе со звуком его имени. — Олег… Скажи, что это не игра.

— Это не игра, — голос его опалил остатки моего разума. Он провернул во мне пальцы. Натянул плоть до предела и опять резко вонзил их в меня.

В полузабытье я приподняла ресницы и наткнулась на его взгляд. Наконец я увидела их: его демонов, пляшущих вокруг яркого пламени. Протянула руку и убрала с его лба пряди волос. Погладила его по щетинистой щеке.

— Я больше не боюсь их, — очертила его твердый квадратный подбородок и коснулась губ. Пальцы его внутри я больше не чувствовала — теперь он упирался в меня, и я понимала — мгновение. Всего мгновение, и сдержанности не останется. Его сдержанность — та же выдумка, что и моя ненависть. — Твоих демонов, — по нижней губе. — И я буду кормить их с руки. Только… Только пообещай, что больше не оставишь нас. Что…

Договорить он мне не дал — проник в меня. Я вскрикнула. Выгнулась и, в миг сошедшая с ума, ухватилась за его широкие плечи. Вот и все… Шесть лет, прошедшие без него, стерлись окончательно и бесповоротно. Понимая, что за этим утром последует день, а за ним другие, где нам еще придется вспомнить одно на двоих и прошедшее порознь прошлое, сейчас я не хотела думать об этом. Я хотела только чувствовать: его жадные несдержанные толчки в меня, его губы на своем лице. Его руки, изучающие мое тело. Как будто бы он вспоминал и, сбрасывая оковы ненужных дней, обнажал меня прежнюю.

— Олег… — задыхаясь, прошептала я. Нервно усмехнулась, — а мои трусики… Они…

— Прости, — поцелуй в скулу. — Мне хотелось чувствовать тебя, так что я… — еще один поцелуй в щеку, куда-то около носа и в губы. — Я снял их.

— Мерзавец, — сбивчиво дыша, ловя его движения.

— Вчера ты уже говорила что-то вроде этого, — обхватил затылок и снова коснулся губ. Сделал выпад — глубокий, за ним еще один.

Так давно жаждущая его, я не готова была ждать еще больше. Пряная нега разливалась по крови, в животе все скручивалось, воздуха было недостаточно.

— Что ты ско… скотина, — раздвигая ноги шире. — Мерзавец и скотина. О, Боже… М-м-м… Какой же мерзавец…

Он провел по моей ноге. Согнул и снова сделал выпад. Комната мелькала: стены, потолок, светлый проем окна. На секунду остановившись, он поймал мою правую ладонь. Посмотрел в глаза и поцеловал вначале ладонь, а потом пальцы. Сжал кулак в своем и вышел, но только затем, чтобы войти в меня так глубоко, что я вскрикнула. Каждая мышца, каждый нерв: все во мне натянулось, сладкая волна накрыла дрожью.

— Алина… — гортанный стон Олега и его пульсация внутри.