И ответ: «Помощника присяжного поверенного сего суда Владимира Ильича Ульянова (прошение. - В. Ш.) о выдаче ему удостоверения в том, что он состоит по сие время в оном звании».

Еще рубрика: «Резолюция».

Еще ответ: «Просимое удостоверение выдать» (эти слова мы уже знаем).

И наконец: «Время и № исполнения».

И заключительная запись-справка в ответной клетке: «Выдано (выделено мною. - В. Ш.) 18 августа за N° 1844»75.

В кассовом окошечке я попросил билет на 19 августа.

Почему?

Тут несколько соображений.

Судя по характеру записей в зелено-черной книге, удостоверение № 1844 было вручено непосредственно в руки подателя прошения (при выдаче «просимого» по доверенности педанты от канцелярского пера делали в журнале стереотипную оговорку).

Произошло это, резонно полагать, во второй половине дня: номер удостоверения сравнительно поздний для исходящих бумаг за 18 августа.

Ленин вряд ли твердо рассчитывал получить удостоверение именно 18 августа и, следовательно, в этот день отправиться в Петербург не мог.

Итак, я приобрел билет на 19 августа. А в полдень 26-го в Москве поднимался на второй этаж здания, что носит имя Ленина и хранит уникальнейшее на земле собрание книг. Поднимался, вспоминая 26 августа из века минувшего: три четверти столетия назад в этот день Ленин читал здесь книги и оставил коротенький автограф:

«26 августа. Владимир Ульянов, помощник присяжного поверенного. Б. Бронная, д. Иванова, кв. 3».

О чем же говорит этот автограф?

Негласное наблюдение за перемещениями поднадзорных решало три задачи: наблюдавшему полагалось знать, когда именно уехал поднадзорный, куда и зачем. В случае с Лениным шеф самарских жандармов вовсе не знал третьего (зачем), а в первом (когда) и втором (куда) безбожно путался. Поднадзорный Ульянов уехал не семнадцатого. И не в Москву, а через Москву.

Скандальная неосведомленность! Чем объяснить ее? Чем объяснить, что в последующем «голубой легион» тайной службы России, сбившись с ног, более четырех месяцев ищет Ленина впустую, а он тем временем кует рабочее дело в сердце страны - в Питере?

Редким даром конспирации.

«Голубые» бывали, думается, и в читальном зале Ру-мянцевского музея (ныне библиотека имени В. И. Ленина), с неподдельным удовлетворением переписывали в свои поисковые досье ленинский автограф, его московский адрес, не подозревая поначалу, что именно на этот случай, для них, для поисковых досье, и стояли на бумаге и Большая Бронная, и дом повсеместно живущего Иванова. На самом деле Ленин на Большой Бронной не жил.

Вечером того же дня под настольной лампой я рылся в старой периодике в надежде встретить беспрецедентную афишу - объявление одного самарского адвоката, которое должно было помочь мне взять разбег к новому рассказу о поединке двух очень разных школ судебной защиты.

Принесли большую нарядную книгу - «Самарские губернские ведомости». Тонко пахнуло запахом старинного кожаного переплета.