Вот теперь среди женщин раздались крики и ругательства: Анни проклинали и костерили на чём свет стоит! Сама она закрыла лицо руками, и, как казалось Валду, только чудом удержалась, чтоб не бухнуться на колени, чтобы умолять полковника пощадить любимого…
Но сдержалась.
Вместо этого только посмотрела на Иброхима.
Тот, как увидел Валд, кивнул, чуть пожав плечами – словно извинялся за то, что его убьют, и этим он доставит любимой океан тоски и боли…
– Внимание! – голос полковника быстро утихомирил и вернул на место собравшихся было покинуть зал мужчин, – есть ещё один момент. У нас в Законе записано – провинившуюся девушку, если она ещё не вступила в сожительство с чужаком, может спасти от изгнания только… Брак с мужчиной Общины.
И вот я спрашиваю вас, мужчины Общины Лонгйяр: найдётся ли кто-нибудь,
Наступила такая тишина, что, кажется, было бы слышно, если б упало пёрышко бедняги давно почившего попугая.
Валд взглянул на Хольма: это тот частенько говаривал, что не прочь бы жениться на Анни, будь он сам хоть на год постарше…
Хольм, стыдливо потупив глаза, густо покраснел – почуял его взгляд. Да и без взглядов друзей старший Ульден, похоже, стыдился того, что раньше чуть ли не на всех перекрестках трубил!
Валд, почувствовав, что сейчас полковник скажет, что решение об изгнании вступает в силу, поднял руку. Сглотнув пересохшим горлом, вначале выдавил, но к концу фразы справился с собой, и произнёс громко и внятно:
– Я! Я, Валд Трюгг, хочу взять Анни бывшую Педерсен в жёны!
Гул не то – одобрения, не то – негодования, прошёл по залу. Валд кожей затылка почуял сотни недоумённых взглядов: как?! Это же… Почти бунт?!
Валд специально отвернулся от матери и отца: боялся смотреть им в глаза.
– Тихо! – голос полковника как всегда быстро успокоил всех, – Я правильно расслышал? Валд Трюгг?
– Да, господин полковник! Я – Валд Трюгг.
Полковник подался теперь вперёд:
– Насколько я знаю, Валд, тебе ещё нет пятнадцати?
– Так точно, господин полковник, нет.
– Хм-м… Пожалуй, мы создадим так опасный прецедент. Ведь ты ещё несовершеннолетний! И не можешь вступить в брак.
– Я… готов подождать два года, господин полковник!