Розовое платье, как и предполагалась, производит эффект "бум". Янка кидает косые взгляды, перекашиваясь в ехидной улыбке.  Тетя Люба удивляется так, будто приведение увидела, глаза просто как две монетки по пять рублей. Взгляд проскальзывает по мне, и я чувствую, что если бы не посторонние люди, мачеха бы войлоком затащила в каморку. Миля никак не реагирует. Младшая слишком далека от родственников, даже не верится иногда, что они одной крови.

Гости наши тоже не оставляют меня без внимания. Валера тут же подскакивает, расплывается в улыбке и любезно отодвигает для меня стул. Такой вроде бы простой жест, а приятно. Отец его кивает мило головой, но не произносит ни слова.

- Наша еще одна дочь, - сухо и крайне противно сообщает мачеха. Я прохожу к стулу, присаживаюсь и стараюсь влиться в атмосферу праздника, который тут устроила тетя Люба.

- Вина может? – Вежливо интересуется мясник, но потом осекается и добавляет, что только взрослым предлагал. Мачеха протягивает бокал, ведет себя как настоящая светская львица: тоненькими пальчиками едва касается хрустальной ножки и до ужаса неестественно улыбается. Мужчина наливает красный напиток, а нам предлагает сок.

- Давайте я вам салатик положу, - вопрошает тетя Люба и, не дожидаясь ответа, начинает ухаживать за Федором Ильичом. На заднем фоне герои «Шурика» разговаривают, пререкаются на стройке, а я невольно опять мыслями возвращаюсь в прошлое. Меланхолия так и норовит залезть под самую кожу, дай только волю.

- Ну как? - Любезный тон мачехи, который совсем не вяжется с ее поступками. Она слегка наклоняет голову в бок, кокетливо так взмахивает накладными ресницами, в ожидании ответа. Мясник старательно пережевывает салат, так будто и правда дегустатор со стажем.

- Очень вкусно, - отзывается мужчина, закидывая еще одну ложку с пищей в рот.

- Яночка так старалась, - врет тетя Люба и застенчиво улыбается. Обман кругом, для всех, такое ощущение, что она уже и сама верит в ту ложь, которую озвучивает окружающим.

- Не правда, - восклицает вдруг Валера. - Когда я пришел, то видел, как Таисия готовила это блюдо, да и все что находится на столе.

- Вот как?- Удивленно вскидывает бровь мясник, всматриваясь в тарелку с едой. Мачеха в эту секунду переводит взгляд в мою сторону, а я чувствую, как убийственно опасны ее глаза. Будто пулемётом прошибает грудку клетку. Она бы разорвала меня в клочья, да тут люди сидят, приходится сдерживаться.

- Да, - вдруг подает голос молчаливая Янка. Все это время сестра сидела с крайне незаинтересованным видом, да и вообще казалось, что ее тут держат принудительно. - Тасечька у нас очень вкусно готовит, не то, что я. - Подчеркивает Яна и ехидно так улыбается.

- Ну что ты глупости говоришь, милая, - хлопает по спине старшей дочки мачеха, но так легонько, будто в шутку. - Вкус твоего лимонного пирога я век не забуду. - Опять врет. Иногда у меня создается ощущение, что правду говорить женщина не умеет.

- Пап, - поворачивается к отцу Валера, - еда на столе приготовлена Таисией, не сомневайся. Она… - он вдруг замолкает, затем переводит на меня взгляд и замирает. Смотрит с таким неподдельным интересном. И это длительное его разглядывание немного отталкивает даже. - Она чудесная хозяйка и красавица дочка, - наконец, выдает сынок. От услышанного я чуть под стол не падаю. Вот тебе и приехали, откуда не ожидали. Мачеха еще больше заводится, грудь ходуном ходит, зрачки сузились, а ноздри то и дело раздуваются, как у бульдога. Зато Янка начинает смеяться. Да громко так и заливисто, будто сто лет ничего смешней не слышала.

- Успокойся, - шикает тетя Люба дочке, но той хоть бы что. Я же нервно сглатываю и тянусь к стакану с водой. Как себя вести не представляю. Что сказать, чтобы не ухудшить ситуацию. Этот парень меня совершенно не интересует, да и вообще, не так я себе представляла первое признание. Хотя если вспомнить, первое было в садике. Но тогда я была совсем маленькой и воспринимала все это как-то иначе.

- Таисия, - вдруг падает голос мясник, облокачиваясь всей массой о спинку стула. - У вас талант, не иначе.

- С-спасибо, - едва слышно отзываюсь я. Не сказать, что комплимент меня смутил, но ввел в краску точно. Ведь сегодня тут звезда Яна и она должна была получать пахлаву. Тетя Люба с меня ж потом не слезет, будет до конца жизни вспомнить, как ей испортила смотрины.

- Чем еще нас удивите? - Интересуется мужчина, переводя взгляд на сына. Он явно заметил, что Валера пялится на меня, совсем не скрывая интереса. Вот так запросто, будто мы сто лет знакомы.

- Вкусным алкоголем, - вмешивается мачеха и резко подскакивает из-за стола. - Таисия, пойдем, поможешь мне. - Просит меня устами, а взглядом убивает. Молча поднимаюсь, поджимая губы, потому что уверена, сейчас она будет отчитывать меня.

Мы выходим из гостиной, и тетя Люба прикрывает следом за нами дверь. Подходим к кухне, и я собираюсь завернуть, как мачеха хватает резко под руку.

- Бессовестная, - цедит шепотом сквозь зубы женщина. Весь ее вид говорит о жутком раздражении: сухие жесткие губы склеены ниточкой, одна бровь нет-нет дергается в нервном напряжении, а глаза, там кажется огня больше, чем на минном поле.