Сегодня работала Ники. Когда я открыл сегодня утром дверь магазина, она стояла на пороге и чистила зубы. Похоже, она начала чистить их еще в своем фургоне, с расчетом, что успеет добраться до ванной, чтобы закончить, но оказалось, что я оставил ключ в замке, и она не могла попасть внутрь. Ей пришлось стоять под дверью, пока я не появился.

В одиннадцать часов зашли Бен и Бет попрощаться. После фестиваля они несколько дней отдыхали в домике в Ордвелле (возле Странрара) и, похоже, хорошо провели время. Пока мы разговаривали в кухне и пили чай, пришла Ивонн спросить меня, могу ли я сдать домик в аренду. Когда Бен и Бет уехали, она целых полчаса рассказывала мне о своей работе в офисе фестиваля, но, честное слово, я так и не понял, что она хотела сказать. Она все время повторялась и говорила «я хочу сказать, что, наверно, ну, знаешь ли, я не знаю», все в таком духе. Похоже, она не очень-то счастлива, что живет в Уигтауне.

Сегодня магазин открывала Ники. Теперь, когда все уехали и фестиваль позади, в городе снова невыносимо тихо. Это время года – далеко не самое мое любимое.

Когда я относил столики обратно в подвал, Ники напомнила мне, как я однажды купил на eBay огромный стол из вяза. Несколько лет назад я решил, что «Комнате писателей» требуется что-то более элегантное, чем пластиковые столики, и нашел стол Эдвардианской эпохи длиной 10 футов (3 м) за 100 фунтов стерлингов, и это показалось мне очень выгодной ценой. В начале фестиваля я рассказал Филиппу Ардафу, одному из гостей, об этом столе в «Комнате писателей» и похвастался, что он стоил всего лишь 100 фунтов. К сожалению, он оказался выступающим гостем на фестивальном ужине, и в самый разгар ужина стол развалился. Лори вызвала меня из винного бара, чтобы я его отремонтировал, и, пока я закручивал шурупы, Филипп сидел на диване, сложив руки на груди, и цитировал мои слова из нашего разговора: «Всего лишь 100 фунтов на eBay. Совсем недорого».

Ласточки полетели зимовать в Африку.

За ужином мы со Старушкой говорили о ее жизни. Она рассказала мне, что ненавидела ходить в школу в Генуе, потому что из-за очков с толстыми линзами, ума и интровертного склада характера у нее было мало друзей. Ее сильно обижали, и она нашла утешение в книгах. Когда она поступила в университет в Турине, то ждала, что там будет так же, и была очень удивлена: никто не обижал ее из-за странностей, наоборот, они стали ее преимуществом, и у нее появился большой круг верных друзей. Мы договорились, что она возвращается в Италию на следующей неделе. Она явно не рада этому, однако не может остаться здесь на неопределенное время, и я не могу позволить себе платить ей зарплату. Она хорошо вписалась в уигтаунскую обстановку, возможно, из-за тех самых странностей, из-за которых ее не любили в школе. Все – от продавцов в мясной лавке до пожилых женщин, которые работают в благотворительном комиссионном магазине, – привязались к ней, и ее впечатление от городка – «все такие добрые».