— А если омлет сделать надо?

— Это что такое?

— Яйцо с молоком и мукой, жарят на сливочном масле.

— А… Понятно, да вот так, — она взяла несколько прутиков, очищенных от коры, собрала в подобие веника. И сделала несколько движений. Она протянула мне небольшую железную сковородку, обычный круг с низкими бортиками.

Осмотрев, вернул обратно, — чем с огня снимаешь?

Она ткнула пальцем мне за спину, оглянувшись, увидел на одной из полок обычный чапельник. У моей бабки был точно такой.

— Спасибо тебе, Анна, ты хорошая хозяйка. — Поблагодарил её и решил пойти осмотреть двор, да и вообще всё подворье.

— Странный ты, Федор.

— Это почему же, — я повернулся к ней.

— Ходишь, смотришь, удивляешься, как будто ты не от мира нашего.

— Я уже говорил Степану, мне пришлось очень долго жить в других краях и вот только сейчас судьба сподобила вернуть меня домой, а тут всё по-другому.

— Я не про это говорю, наши мужики на поварню не ходят, про снедь знают только самое простое, что в поле сделать можно…

Виновато улыбнувшись, развел руками и, пожав плечами, пошел из дома. В голове закрутился клубок мыслей.

" О, как всё понятно в моем времени, разговаривать с женщиной легко и просто. Даже с незнакомыми людьми, в очереди всегда можно найти общий интерес или тему для разговора, политика, цены, нравы молодежи. Да всё что угодно. А здесь… Простая просьба и сразу куча косых взглядов, вопросов. Или я вторгся во что-то личное, чисто женское, куда нам мужчинам вход будет закрыт ещё лет сто двести. Хотя мы и считаемся самыми лучшими поварами на свете, женщины всегда ревниво смотрели на то, как мужики хозяйничают на кухне. Нам разрешают готовить, но за нами приглядывают…

Вот идет по улице молодая девчонка, как с ней здесь знакомятся? Эй, красавица, как пройти в библиотеку?

Так что ли? И получишь в морду от её братьев. Семьи здесь как успел заметить многодетные, это вам не современность, где родили одного и считают себя героями. О да, "пожить для себя" хорошая отмазка. Роди, воспитай и живи для себя. Один мой знакомый, всё смеялся над нами женатыми. Он потом женился в сорок с копейками, только вот что поразительно, мы уже живем для себя, потому что нашим детям уже по пятнадцать двадцать лет, а этот придурок погряз в памперсах. Мы в баню, на охоту и рыбалку, когда хотим, а он на футбол еле вырывается. Максим мне рассказал по секрету, что этот деятель, очень сожалеет о потерянном времени.

Сорок с лишним это не восемнадцать и двадцать, да дедов с бабками уже в живых зачастую нет. Вот и рожают по одному, потому что на второго уже сил нет"

— Дядька Федор! — раздался сбоку детский голосок. Я обернулся, там стоял старший сын Степана, Андрей. — А ты, правда, мастер?

Я присел на ступеньки, — А кто тебе это поведал?

— А слышал, как батя мамке про тебя сказывал.