Па мгновенно расстроился. Он начал кричать, что Вилли параноик. Мы оба параноики. То,
что
Но у нас были доказательства. Репортёры в редакциях уверяли нас, что эта женщина нас предала.
Па отказался слушать. Его ответ был грубым и жалким.
Под человеком бабушки он имел в виду Анжелу. Говорят, что среди множества услуг, которые она оказывала бабушке, была услуга по придумыванию историй.
Какое вздорное сравнение, сказал Вилли. Зачем кому-то в здравом уме, не говоря уже о взрослом мужчине, хотеть свою «Анжелу»?
Но па просто продолжал твердить: У бабушки есть свой человек, у бабушки есть свой человек. Мне давно пора тоже завести своего.
Я был рад, что Вилли всё так же может прийти ко мне по поводу па и Камиллы, даже после всего, через что мы недавно прошли. Увидев возможность снять недавнюю напряжённость, я попытался связать то, что па и Камилла сделали с ним, с тем, что пресса сделала с Мег.
Вилли огрызнулся:
В мгновение ока он выместил всю свою ярость на мне. Я не могу припомнить его точных слов, потому что ужасно устал от всех наших ссор, не говоря уже о недавнем переезде во Фрогмор и в новые офисы. У меня все мысли были о скором рождении нашего первенца. Но помню каждую физическую деталь сцены. Нарциссы взошли, новая трава проросла, реактивный самолёт вылетел из Хитроу, направляясь на запад, необычно низко, грудь вибрировала от звука его двигателей. Помню, я подумал, как замечательно, что до сих пор слышу Вилли за этим самолётом. Я не мог представить, откуда у него осталось столько гнева после той ссоры в Нотт Котт.
Он продолжал и продолжал, а я уже потерял нить. Я не мог понять и перестал пытаться. Я замолчал, ожидая, пока он утихнет.
Потом я оглянулся. Мег шла из дома прямо ко мне. Я быстро снял трубку с громкой связи, но она уже всё слышала. И Вилли говорил так громко, что даже с выключенным динамиком она всё слышала.
Слезы в её глазах блестели на весеннем солнце. Я хотел было что-то сказать, но она остановилась и помотала головой.
Держась за живот, она повернулась и пошла обратно к дому.
65
Дория осталась с нами до рождения ребенка. Ни она, ни Мег никогда не уходили далеко. Никто из нас этого не делал. Мы все просто сидели и ждали, время от времени отправляясь на прогулку, смотреть на коров.
Когда Мег переходила свой срок на неделю, пиар команда и Дворец начали давить на меня. Когда появится ребенок? Пресса не может ждать вечно, знаете ли.
Ах, вот в чём дело. Пресса заждалась? Боже ж ты мой!
Врач Мег испробовал несколько гомеопатических способов, чтобы сдвинуть дело с мёртвой точки, но наш маленький гость планировал остаться на месте. Кстати, не помню, пробовали ли мы когда-нибудь бабушкино предложение прокатиться на машине по ухабам. В конце концов мы сказали: Давайте просто поедем и убедимся, что всё в порядке. И давайте будем готовы на случай, если доктор скажет, что пора.
Мы сели в неприметный фургон и уехали прочь из Фрогмора, не засветившись ни перед кем из журналистов, стоящих у ворот. Это был последний вид транспорта, в котором они могли бы нас искать. Вскоре мы прибыли в больницу Портленда и зашли в тайный лифт, а затем в отдельную палату. Пришел врач, обсудил с нами положение дел и сказал, что нужна стимуляция.