Она висела. Висела, подвешенная за кисти рук в тускло освещенном помещении без окон со стенами из зловещего красного кирпича. Вдоль стен были расставлены какие-то столы, приспособления и механизмы непонятного назначения, отчего подвал (а это, скорее всего, был какой-то подвал) напоминал лабораторию средневекового Франкенштейна.

Что же произошло?

Валентина вспомнила радушную хозяйку, а потом предательский удар. Но как же ее дар! Ее дар отказал ей! Или нет? Может, хозяйка все же умерла? Неважно. Сейчас нужно попробовать освободиться, выйти отсюда и поинтересоваться у хозяев, что тут происходит.

Валентина подобралась. Рывок вверх отозвался дикой болью в плечах. Кто бы ни связал ее, он сделал это умело, и Валентина не смогла подавить стон.

В конце помещения отворилась дверь, и вошли двое мужчин в старинных костюмах с факелами. Взглянув на Валентину, один из них тут же вышел обратно, а второй, ни слова не говоря, воткнул факел в кольцо на стене и стал что-то делать на одном из рабочих верстаков. Он стоял спиной к Валентине, и она ничего не видела.

Снова открылась дверь, и в сопровождении двух слуг вошел Жаждущий. Тот, кого она видела у моста. Значит, он остался жив? Она не убила его? Или это другой человек? А может… Догадок было слишком много, а фактов мало… Жаждущий был одет в дорогие средневековые одежды, словно какой-нибудь герцог или барон. Он вместе со слугами направился к Валентине, и тут она заметила одну несообразность. Валентина не могла рассмотреть лиц его слуг. Вначале она решила, что у нее что-то со зрением, но, приглядевшись повнимательнее, убедилась, что первое впечатление было правильным. У слуг не было лиц. Точнее, лица были, но невозможно было разглядеть черт, потому что они все время перетекали, меняя очертания. Нелюди! Кто они? Валентина вспомнила, что находится в вымышленном мире – мире, созданном каким-то участком разума Жаждущего. Викториан предупреждал ее, что тут возможно все.

Тем временем Жаждущий подошел ближе, внимательно разглядывая ее тело. Один из слуг предложил ему стул, и Жаждущий сел перед Валентиной.

– Я рад приветствовать гостью в своих владениях, – голос его был равнодушно-усталым.

– Гостей не встречают подобным образом.

– Гости не убивают стражей границ.

– Значит, меня подвесили сюда из-за того, что я убила безумного берсерка у моста?

– Да.

«Вранье! – сказала сама себе Валентина. – Он врет и юлит. Хозяйка, которая меня оглушила, не могла знать о том, что я убила стража». Похоже, Викториан был прав, причинно-следственные связи тут не слишком-то соблюдаются, а если так… Через тело Валентины прошла волна мелкой дрожи, потому что она испугалась, когда подумала, в какой кошмар может превратиться это путешествие. Если, конечно, Жаждущий попросту не обманывал.

– Что же вы хотите от меня? – стараясь говорить надменно, поинтересовалась она.

– Мы будем развлекаться, – и Жаждущий захохотал. – Ты, девочка, попала в мир развлечений. Моя жена давно мне надоела. Ее тело для меня словно исписанная книга, некуда более приложить кисть художника…

– Что вы собираетесь со мной делать?

– Пытать. – Жаждущий улыбнулся, показав гнилые пеньки зубов. Валентине показалось, что она чувствует зловоние, исходящее у него изо рта. – Но вначале я хочу, чтобы ты увидела произведение моего искусства.

Вошла женщина, что встретила Валентину у дверей. Но теперь она была обнажена, как и Валентина – если не считать толстого металлического ошейника и наручников на выкрученных за спину руках.

Ее лицо по-прежнему ничего не выражало, а тело представляло собой сплошную рану. Исполосованная, истерзанная, обожженная плоть. Валентина зажмурилась. Такое видение почище любого кошмара.

Тот слуга, что возился у верстака, подошел к Жаждущему и что-то вручил ему.