Никаких прогулок в одиночестве — только с матерью. Сам Виктор отказался сопровождать падчерицу:

— И времени нет, и отношения у нас уже не те. А главное — ты не сдавайся! Она тебя хорошо изучила и умеет уломать. За, себя я отвечаю. И, знаешь… Неплохо бы обыскать ее вещи.

Последние слова он произнес совсем тихо, будто про себя. Алла изумленно подняла глаза:

— Мы же все просмотрели, когда она пропала! И бумажки, и книжки, и одежду. Нас же спрашивали — не взяла ли она с собой чего-нибудь. Чего еще искать?

И муж пояснил, что ему не дает покоя наглое предложение падчерицы — платить ему за молчание.

— Из каких это денег она собралась мне платить? На расходы мы ей даем пятьдесят рублей в неделю. Уверен, она их тратит без остатка — одного бисера сколько покупает! И, однако, вспомни! Не было ни одного случая, чтобы она попросила прибавки! Ты можешь такое припомнить? Ни разу не просила!

Алла подумала и согласилась с ним. Такая неприхотливость старшей дочки всегда ее радовала. Даже скептически настроенная Вера признавала — сейчас такие детки редкость. Что купишь на пятьдесят рублей в неделю?

Ну жвачку, ну мороженое, ну сок. И конец удовольствиям.

— Где же она брала деньги? — спросил муж.

— А ты иди и спроси у нее, — предложила Алла. Встала и удалилась в ванную — умыться и поплакать.

Конечно, Виктор не решился допрашивать падчерицу.

Тем более что Милена ни на шаг не отходила от старшей сестры. Алла опять в этом убедилась, когда пылесосила квартиру. Она делала это машинально, по привычке, а вовсе не из страсти к порядку. Однако с того дня, как пропала Ольга, в квартире никто не прибирался, и ей пришлось изрядно повозиться. Зайдя с пылесосом в «детскую» комнату, она увидела, что Милена сидит на постели сестры — колени поджаты к подбородку, глаза блестят. Ольга что-то рассказывала, но, увидев мать, опять замолчала.

— Или идите гулять, или помогайте убираться, — произнесла Алла традиционную фразу. Она сказала это машинально и также машинально включила пылесос, не дожидаясь ничьей помощи. Девочки всегда выбирали прогулку и на этот раз тоже мгновенно исчезли с поля боя.

Потом, сквозь шум работающего пылесоса, до слуха женщины донеслись отзвуки перепалки. Выглянув в коридор, она увидела мужа — тот буквально оттаскивал падчерицу от двери. Милена, окаменев, смотрела на отца со смешанным выражением мольбы и отчаяния.

— Тебе было сказано — никуда не пойдешь! — рявкнул Виктор и рванул Ольгу за руку. Та попыталась вывернуться, а когда это не удалось, бросила отчиму в лицо:

— Я тебя ненавижу! Если б ты знал, как я тебя ненавижу!

— Меня тоже? — Алла подошла поближе.

Ольга даже не взглянула на мать. Алла чуть не насильно заставила мужа отпустить ее руку. Они с Виктором обменялись взглядами: «Не поддаваться!» Милена плаксиво заметила:

— Ты же сама сказала, чтобы мы шли гулять…

— Это относилось только к тебе, — поправилась Алла. — Ольга больше не гуляет. Хватит. Нагулялась на год вперед.