— Ваше высокопревосходительство, извольте обратиться! — окликнул меня около денника один из сотников.

Умный, пробивной мужик, не зря занимает своё место.

— Слушаю. — Я остановился около забора и протянул руку Адару — тот как раз двинулся в мою сторону.

— Мне бы это… — сотник замялся, что ему вовсе не свойственно, отчего я напрягся. Не хватало мне тут проблем, их и без того с избытком. — Жениться хочу!

О как! Что-то всех потянуло в эту сторону.

— Не поверишь, я тоже! — не удержался — поделился с ним частью своих мыслей.

Да и к слову так хорошо пришлось.

— Ого! — от неожиданности мужик даже рот приоткрыл.

— На ком жениться-то собрался? — Я почувствовал, как руки коснулись бархатные губы коня.

Погладил его, кивнул в знак приветствия.

— На одной из поварих, вот за отгулом пришёл, чтобы в храм завтра сходить да ещё бы недельку после отдохнуть, чтобы вкусить, так сказать, плоды.

Обычное дело, в общем-то, да и зам у него толковый — справится.

— Дозволяю. Девица, я так понимаю, согласна?

— Да куда ж она денется, — ухмыльнулся сотник.

Его глаза заблестели, губы раздвинулись в улыбке, и в отличие от Фердинанда, у него были чистые эмоции. Без грязи, здоровое мужское желание, грубоватое, но без подвывертов.

— Смотри, ты мои порядки знаешь, — на всякий случай строго взглянул, мол, без насилия мне тут.

— Не дай Богиня, всё по взаимному согласию, просто вы ж меня знаете, я мужик напористый, что в войне, что в ухаживаниях. — Он осенил себя круговым движением, мол, Богиня Луны (а именно она покровительствует любовным делам и браку) ему свидетель. — Беру сразу и неотвратимо.

— Потому и сотник, — хмыкнул я. — Ладно, положенную премию получишь у казначея, я отправлю ему весть. Отпуск — неделя.

На том и расстались. После него ко мне подбежал мой адъютант, взнуздал коня, и я, наконец, двинулся в сторону Вейнера. Предварительно отправив ему магического вестника, дабы убедиться, что тот дома.

Несмотря на высокое положение и огромную власть над стихией, жил Учитель скромно. Да, дом был основателен, но обставлен по минимуму. Архимаг никогда не любил, когда пространство заставлено. Всё это ненужный хлам — так он говорил. Главное — что внутри тебя самого. А ещё он явно беспокоился о том, чтобы в случае чего как можно меньше вещей сгорело от спонтанного выброса. Конечно, он прекрасно владеет своей стихией, но сила его настолько велика, что всякое порой случается.