Макмаллен опустил взгляд на свои широкие ладони, которые старательно вытирал о клетчатую салфетку.

— А это уже целиком и полностью зависит от вас и его светлости. Но я бы с радостью поставил на первое.

Решив, что не стоит продолжать этот разговор, я спросила:

— Эдвард (могу я обращаться к вам по имени?), далеко отсюда до города?

Мужчина с улыбкой кивнул и проговорил:

— Минут сорок или чуть больше.

— Тогда, думаю, нам не стоит больше задерживаться. У меня сегодня очень насыщенный день. Только, — вспомнив, что у меня в волосах вчера был серебряный гребень — моё недавнее приобретение, которым собиралась украсить и сегодняшнюю причёску, — я на минутку. Кое-что забыла там… в комнате.

Эдвард понятливо кивнул, с трудом пряча в густых усах улыбку, и поднялся:

— Буду ждать вас на улице.

Вернувшись в спальню, я сразу обнаружила свою пропажу: та поблёскивала на прикроватном столике, переливаясь перламутровыми инкрустациями, а рядом лежали бриллиантовые серёжки, о которых я совсем забыла. Надев серёжки, взяла гребень. Хотела уже уйти, когда у меня в голове как будто что-то щёлкнуло, и я, оставив украшение, принялась потрошить ящики комода, сундуки. Понимала, что не должна, и тем не менее продолжала искать. Злосчастную шкатулку, о которой никак не могла забыть.

В сундуках не обнаружилось ничего, кроме постельного белья, рубашек Кристофера и другой его одежды. А вот в комоде… Пальцы дрогнули, вздрогнула я вся, обнаружив в одном из глубоких ящиков, среди папок с бумагами, старых чернильниц и прочей ерунды эбеновую шкатулку. Случайно её коснувшись, отдёрнула руку. А потом снова к ней потянулась, притягиваемая словно магнитом. Не в силах бороться с искушением, взяла в руки. Совсем небольшая, размером с мою ладонь, с незамысловатой резьбой на крышке и замком в вычурном обрамлении из меди, потускневшей от времени.

Она? Не она?

Где-то в глубине души я точно знала: она. И понимала, что не смогу уйти, оставив её здесь. Я должна знать, что в ней хранится. Должна выяснить, зачем она понадобилась незнакомцу с тростью. Чем она может навредить Кристоферу или… помочь мне.

Обнаружив в самом нижнем ящике комода тёплую шерстяную шаль, перекинула её через руку — так, чтобы не было видно, что сжимаю в кулаке шкатулку, и, забрав гребень, поспешила на улицу. С бешено колотящимся в груди сердцем и фейерверком из мыслей, одна из которых, самая громкая и тревожная, заглушала все остальные: а что же я только что совершила?

Всю дорогу до города я сидела как на иголках и стискивала в руках шкатулку с такой силой, словно собиралась сломать или её, или собственные пальцы. Время от времени ловила на себе взгляд Макмаллена: не то встревоженный, не то изучающий.

— Ваша светлость, с вами всё в порядке? — наконец, не выдержав, проявил он участие.

— Всё хорошо, — кивнула, изо всех сил пытаясь казаться невозмутимой. — Просто немного волнуюсь. Это моё обычное состояние перед мероприятиями вроде аукциона.

— Уверен, за ваших скакунов сегодня будут драться, — улыбнулся Эдвард, а потом хохотнул, явно о чём-то вспомнив: — Ведь дрались же уже. Помнится, несколько месяцев назад читал о чём-то подобном.

— Да, бывало всякое, — согласилась я, мечтая как можно скорее добраться до гостиницы и остаться один на один с неожиданной находкой из дома Кристофера.

К счастью, пытка ожиданием вскоре закончилась. Зелёный пригород постепенно сменился антуражами мрачной городской периферии, а спустя четверть часа экипаж уже подъезжал к широким мраморным ступеням, уводящим к стеклянным дверям «Гранд Отеля».