Дверь открылась, и на пороге появилась Ольма с подносом, на котором возлежал нарезанный ломтями сыр. Не глядя на моего собеседника, она присела в реверансе и поставила поднос на столик у входа и только потом подняла глаза.

— Фалькор, ларгусов ты хрен! — всплеснула руками и тотчас поморщилась от взрыва хохота. — Шутники, — улыбнулась она, прикрывая за собой дверь.

— Ольма не меняется, — Фалькор вытер глаза. От слёз, полагаю. — Такая же красавица.

— О да, — улыбнулся я, протягивая ему бокал, — чему их там в Сером Шпиле учат, не представляю, но они все чертовски обаятельны.

— Все? — друг внимательно посмотрел на меня. — На моей памяти ты только Ольму знаешь.

— Уже нет, — улыбнулся я, тщетно пытаясь выглядеть разумным, — тут ещё одна прибыла.

— Уж не твоя невеста ли? — Фалькор внимательно посмотрел на меня и вдруг подался вперёд: — Постой! Друг, ты чего… серьёзно, что ли?

Я махнул рукой, показывая глубину своего непонимания.

— Не знаю, — зачем-то дополнительно прокомментировал, — изначально не рассчитывал.

— И-и-и?

Друг, кажется, был настроен на беседу.

— Не получилось, — я не намерен был изливать Фалькору душу, предварительно не покопавшись в ней самостоятельно. К счастью, друг мне попался понятливый, впрочем, других у меня и не было.

— Разберёшься в своих душевных терзаниях, дай знать, — кратко резюмировал мой собеседник и потянулся, — знаешь, подустал в дороге. Только приехали из Кагора, и тут отец вызвал — мол, отправляйся. Ну я и решил, а чего отдыхать?

— Не изменяешь своей старой привычке ездить с корабля на бал? — я занял соседнее кресло и отпил из бокала. Зажмурился, вино было отличным.

— Ну, вроде того… Итак, — друг приступил к делу, — девушка прибыла, ты старый ко… товарищ, потерял голову, а я, как самый умный, буду разбираться в ситуации.

Я покачал головой.

— Я не могу сбрасывать Дару с весов, — усмехнулся уголком рта, — Его Величество не зря прислал выпускницу Серого Шпиля, а значит…

— Жди беды, — закончил друг и потянулся за бутылкой, — знаешь, Ант, у меня тоже ощущение, что что-то надвигается. В Кагоре нынче тоже неспокойно.

— И что там? — я повернулся к Фалькору, чтобы лучше его видеть. Ещё не рассвело, только красная полоса протянулась вдоль горизонта, знаменуя восход солнца, поэтому в комнате царила темнота. Я попытался представить, чем занята Дара: возможно, она спит, подложив ладонь под щёку и разметав по подушке медные пряди своих волос. Возможно, так же, как я, думает о том, что случилось сегодня… А что случилось сегодня?

А не знаю. Это было наваждением, её огромные глаза, в которых, казалось, застыли все безответные вопросы мира, тяжелая медь волос, влажные губы. Я на мгновение потерял себя, чувствуя только, как она отвечает на поцелуй. И что самое важное — я не жалею о сделанном. Удивительно, но я чувствую, что Дара тоже не жалеет.