— Женская солидарность. Бас иногда чувствует себя всемогущим. Надо ему иногда показывать, что девушки не лыком шиты, — она лукаво усмехнулась и подалась ближе: — Не верю, что ты к нему совсем равнодушна.

— Конечно. Я его ненавижу.

Может, не стоило его бывшей такое говорить. Я прикусила язык. Лучше бы промолчала. Теперь Афина нахмурилась и огоньки в ее глазах сверкали с особой злобой.

— Хорошо, детка, — она положила руку мне на колено, отчего меня передернуло. — Раз так, давай мы с тобой договоримся. Мне тоже не улыбается смотреть, как Бас мучается. Есть Лаура. Он ей нравится. Возможно, и она ему понравится, если ты будешь меньше перед его глазами мелькать и дашь ей проявить себя. Предлагаю сделать так, чтобы заменить тебя на нее. Продумаем план, все дела. Я в итоге помогу тебе вернуться домой пораньше.

Она предлагала замечательную сделку. Мне несказанно повезло. Умыть руки и избавиться от настойчивости тирана — идеально. Вернуться к прошлой жизни — отлично. Но почему в груди нестерпимо жгло, горчило?

Что ответить? Что меня наизнанку выворачивает от одной мысли о том, что Бас и Лаура могут быть вместе? Я решила не спешить с ответом.

— Думаю, он будет не в восторге, если узнает, что ты мне предлагаешь.

— Ты не скажешь! — она растерянно откинула назад черные пряди. — И если скажешь, он тебе не поверит.

Не ожидала, что я поверну разговор в другое русло?

— Откуда тебе знать, что для него лучше? И почему ты раньше не предложила ему Лауру? Вообще бы меня не трогали…

— Я предлагала! Он не захотел.

Афина, надувшись, откинулась на спинку кресла и в задумчивости принялась крутить замок на сумочке. Я отвела взгляд за окно — провожала вечерние улицы Лондона, по которым не удалось погулять. Хотелось бы еще сюда вернуться, только свободной.

— Ты права. Дерьмовый план, — буркнула Афина. — Бас вообще неясно почему за тебя вцепился. Ты милая, симпатичная девочка, ничего не подумай. Просто неизвестно, что у него там переклинило и как надолго.

— Ты так спокойно об этом говоришь, — начала осторожно я. — Разве тебе не хочется, чтобы рядом с ним не было ни меня, ни Лауры, а только ты?

Она чуть нервно передернула плечами. Голос слегка подрагивал.

— Мне, конечно, не особо приносит радость видеть его с кем-то. Мне хотелось бы все его внимание себе забрать. Но между нами нет ничего серьезного. Мы упустили то время, когда еще могло что-то получиться. И сейчас, через много-много лет и кучи упущенных возможностей, я хочу просто одного — чтобы Бас был счастлив. — Она вонзилась в меня огненным взглядом. — И с твоей ненавистью… Не похоже, чтобы ты желала ему добра. Понимаешь, к чему я веду?

— Я понимаю лишь то, что я в этом не виновата. Не моя вина в том, что Бас выбрал меня. И сердцу не прикажешь, что ему чувствовать: любовь или ненависть.

— Вот как ты говоришь? А я вижу другое. Что ты именно это и пытаешься делать — приказываешь сердцу, что чувствовать.

У меня пропал дар речи. Я открыла рот, чтобы возразить, но не нашла слов. Афина будто попала в самое яблочко — вогнала кинжал правды глубоко и смертельно.

Нет, ну, погодите. Я действительно очень стараюсь, чтобы желание близости с Басом не захватило меня с головой. Потому что нечего таять в руках мерзавца. Пока никакой любви нет. Просто мне нравилось чувствовать его прикосновения, целоваться, засыпать в его объятьях. Ревность иногда жалила ядовитыми иглами.