— Тебя могут также опознать Одум и Шери.

Он побледнел.

— Эта потаскуха? Не говори мне о ней.

Не давай ему опомниться. Дави и дави.

— Я видел твои трофеи наверху.

Элькин вскочил с дикими глазами. Баллард нажал не на ту кнопку, но теперь он наконец понял. Все понял. Хотя и слишком поздно. Мебель была распродана только для того, чтобы позлить Шери, только для этого. И девятого февраля Гриффин был убит здесь, в этом доме, из-за Шери.

Словно прочитав его мысли, Элькин сказал:

— С Чаком, можно считать, произошел несчастный случай.

Он вновь опустился на край стола, его глаза смотрели чуть спокойнее. Дуло револьвера слегка подрагивало. Самое время рвануть со стула, докатиться до наружной стены и выброситься в окно с такой силой, чтобы его не смогли остановить ни шторы, ни стекло.

Но нет, ни хрена из этого не выйдет.

— Это в самом деле был несчастный случай. Он приперся ко мне на следующий же вечер, после того как эта дешевка в Конкорде... По ее наущению, он обвинял меня в совершенно невероятных вещах. Только подумать, эта танцовщица, которая направо и налево показывает все, что у нее есть, посмела так поступить со мной... но... Он стоял в комнате, возле камина, и нес всякую чушь. Он, видите ли, верит всему, что она обо мне сказала. Если только я посмею оскорбить ее еще раз... Он был больше меня, намного тяжелее, ведь он занимался в атлетическом клубе, поэтому я схватил кочергу и ударил его, чтобы сшибить с ног. Однако все получилось не так, как я хотел. Конец кочерги угодил ему в голову, над глазом, и он сразу рухнул замертво. Это был несчастный случай...

Что там делает Гизелла? Какого черта ничего не предпринимает? Было очевидно, что Элькин о ней не знает. Может, она уснула в этой распроклятой машине? Боль в спине все еще была нестерпимой.

— Поэтому ты и постарался изобразить дело так, будто Гриффин был растратчиком? Чтобы объяснить его исчезновение?

— Да, — подтвердил Элькин. Его лицо передергивалось. Он переложил револьвер в правую руку, размял пальцы и снова взял его в левую руку.

— После этого мне пришлось несколько раз после ужина сходить в гараж «Джей. Ар. Эс.» и подделать кое-какие счета, квитанции и записи в книгах, чтобы все выглядело так, будто растраты продолжались длительное время.

— Во вторник ты выкрал один важный документ, который Лео показывал Хеслипу, — сказал Баллард.

— Но было уже слишком поздно. Каким-то образом по адресу на Калифорния-стрит ваш человек разыскал Одума. Вечером во вторник, возвращаясь из Ист-Бея, он заехал к нам, чтобы рассказать то, что узнал о Гриффине. Я был единственным из присутствовавшего там начальства. После того как он уехал, я долго раздумывал. Я догадался, что Одум описал ему Гриффина, потому что он все время, пока разговаривал, глазел на меня.

— Потому что это было твое описание, — сказал Баллард. — Потому что это ты предстал перед Одумом в роли Гриффина. Зачем ты это сделал? К чему весь этот спектакль в Сан-Хосе?

— А что мне оставалось делать? — огорченно спросил Элькин. — Я мог спрятать его тело в погребе, но я не мог спрятать его машину. Не мог я поставить машину и в гараж «Джей. Ар. Эс»: кто-нибудь узнал бы ее. Поэтому я снял дом в Сан-Хосе, как можно дальше от города и Ист-Бея, и поставил «тандерберд» в гараж. Но ваша компания разыскала его.

Ирония судьбы. Если бы он оставил автомобиль поблизости от дома Гриффина, какой-нибудь детектив из ДКК обнаружил бы его, изъял, и на том бы расследование и кончилось. Однако он продал машину Одуму.