— Возражаю? Против чего? — пробормотал детектив, пытаясь уклониться от прямого ответа.
— Против того, чтобы отвезти меня в Окленд.
— Я... я очень устал, Гизелла. — Он попробовал изобразить притворный зевок, но зевок получился такой неожиданно широкий, что едва не разодрал ему рот. Он и впрямь дьявольски устал, и все же, невзирая ни на что, хотел доехать до нужного ему места и поискать, нет ли там каких-нибудь доказательств смерти Гриффина. — Если у тебя нет денег на такси...
— Я не поеду на такси, Ларри Баллард, раз уж ты здесь на принадлежащем нашему агентству автомобиле, заправленном оплаченным нашим агентством бензином.
— Но ведь Коринна предлагает тебе...
— Я поеду с тобой, — решительно отрезала она. — А Коринна отправится к себе домой и ляжет спать. Она не спала много ночей.
Коринна поочередно смотрела на них обоих; на лице у нее застыло недоуменное выражение.
— Не понимаю вас всех, — тихо проговорила она. — Совсем не понимаю.
— Я сама нас не понимаю, — улыбнулась Гизелла.
Коринна просияла в ответ своей очаровательной улыбкой.
— И все же хорошо, что он отвезет вас домой. Я вдруг почувствовала, что просто валюсь с ног.
Деваться, черт возьми, некуда, придется задержаться на час, забросить Гизеллу домой, а потом поехать по своим делам. Ява-стрит наверняка находится достаточно близко от Твин-Пикс. Именно там должен жить убийца, нигде больше. Все сходится... А Хеслип все же успел оглянуться...
Он схватил Гизеллу за руку:
— Поехали. Ты так торопишься домой, поехали.
Гизелла покорно пошла вместе с ним. Такая покорность была ей несвойственна, и Балларду следовало бы насторожиться.
Глава 23
Они молча, оба занятые своими мыслями, спустились в лифте. Снаружи было сыро, дул пронизывающий ветер, и Гизелла, хотя и набросила лондонский непромокаемый плащ поверх шерстяной юбки и свитера с короткими рукавами, не могла сдержать дрожи. Они с Баллардом проводили Коринну к ее машине. Невдалеке в тумане мерцали огни светофора.
— "Когда при молниях, под гром..." — риторически вопросила Гизелла.
Коринна выглянула наружу из окна своего «триумфа»; еще шесть месяцев назад стекло в этом окне было выбито каким-то мерзавцем, который смог поживиться лишь парой пачек сигарет «Уинстон», лежавших у нее в «бардачке».
— "...Мы в дождь сойдемся все втроем?"[4] — продолжила она, сверкнув безупречно белыми зубами.