Баллард открыл багажник, нашел моток медной проволоки и оглянулся: не колышутся ли на каком-нибудь из окон занавески? Отломил кусочек проволоки и сунул его в замок гаража. Затем, усмехаясь, поехал прочь. Поэтическая справедливость. Да, справедливость, хотя, повидав Хемовича, он не верил, что этот слизняк мог проломить череп Барту. Подобное нападение требовало решительности, которой Хемович явно не обладал.

Но может, это сделала Вирджиния? Это, очевидно, сильная женщина. Способна ли она на убийство?

Да ну их в задницу! Во всяком случае, сегодня вечером заниматься ими он не будет. Надо было переключаться на Гриффина и Ист-Бей. Но внизу, на скоростном шоссе, хотя еще только около четырех, машин стало гораздо больше.

А не подождать ли до шести? Тем временем можно смотаться в Тринити, посмотреть, как там Барт. Он не был там со вчерашнего утра. Всего один день, а казалось, прошла целая неделя с того момента, как он сидел в больничной палате, глядя на черное неподвижное лицо на подушке, а рядом с ним рыдала Коринна. Он остановил машину у тротуара, где стоял платный телефон, но остался в машине. У него не было никакого желания ехать в больницу. Никакого желания видеть лежащего там Барта.

Хеслип должен выкарабкаться. Во что бы то ни стало. Но если Уитейкер прав, каждый час, проведенный им в коме, угрожает...

Надо найти подонка, который это сделал. Непременно. Если он, Баллард, не уложится в семьдесят два часа и Кёрни не разрешит ему продолжить расследование, придется уйти с работы и заниматься этим делом на свой страх и риск. Другого пути нет.

Он вышел из машины, нашел нужный номер в телефонной книжке и попросил позвать Уитейкера. Телефонистка на коммутаторе сказала, что он уже ушел. Она соединила Балларда с дежурившей на третьем этаже сестрой, кое-что, похоже, слышавшей о Флоренс Найтингейл[2].

— Как это ни печально, но мистер Хеслип все еще в коме. Никаких перемен в его состоянии.

— А его... Мисс Джоунз там нет?

— Она наверняка в палате. Бедная девушка почти не выходит. Минутку. Сейчас я пошлю кого-нибудь за ней.

Голос Коринны зазвучал в трубке надрывно и измученно, от него как будто веяло дождевой сыростью.

— Здравствуй, малышка. Это Ларри.

— Я знаю, кто это. Почему ты не приезжал?

«Кусок черного мяса, лежащий на кровати...» Можно ли в свое оправдание привести такой довод девушке, которая его любит?

— Но, Коринна... я... в конторе сказали, что в его состоянии нет никаких изменений...

— Поэтому ты даже не соизволил заехать, чтобы повидать его?..

— Дело не в этом, малышка. Видишь ли... я...

— Или ты уверен, что с ним все кончено, так не все ли равно?

— Ты знаешь, что не права, малышка... У меня остается всего один день, чтобы найти подонка, который это сделал.

— Кому это нужно? — спросила она смертельно усталым тоном.