— Внучка я её, дочь Артиваль, — ответила и увидела, как засияло лицо пожилого мужчины, а глаза блеснули слезы.

— Артиваль, наша белокурая волшебница, ангелочек, — произнес он, — какая хорошая девочка была, ох жить бы всем и жить, надо же горю было случиться. И все почему, подружка у Уны завелась, еще во времена её учебы в Академии Радогона Северного, преподавательница Лавиния. Общались они часто, а здесь эта подруга появлялась всего несколько раз, но после её отъезда случались вещи страшные. Вот погостила она здесь и родители Уны тихо так, в один день ушли в Вечность, а потом с Уной и её лордом Эдвардом беда случилась.

— Давен, а Вы не помните, — мы сидим на первом этаже, на диване и разговариваем, неподалеку в креслах сидят Ребекка и Элиза, а Чарльз и юноши с лордом Галеном обходят замок, — в тот день, когда исчезли Уна и Эдвар в доме гости были? Семейной пары здесь не было? Леди Дисса была крестной матерью Артиваль.

— Семейная пара, муж с женой, — повторил служитель и потёр рукой лоб, — накануне исчезновения гости были. Красивая, молодая леди играла с Артиваль в гостиной, сказки ей читала, а мужчина сидел рядом с ними, в кресле и читал газету. Странно, что Вы об этом спросили, — произнес Давен, — видите ли, на следущее утро их не было, и я забыл о том, что эта пара была накануне. Так вот мужчина читал газету и неожиданно подскочил и начал ходить по гостиной, туда — сюда, туда — сюда. Леди Дисса говорите, да вроде бы так её и звали, спросила, мол дорогой что случилось, а он ответил статья зацепила, обдумываю. Я в тот момент камин раставливал, а Халли принесла в гостиную чай, после чего мы отправились восвояси и я не помню, а были ли они на ужине. Нужно уточнить у Халли.

— Давен, а почему Вы мне все рассказываете, а следователям не рассказали? — спросила я, внимательно глядя на него.

— А они не спрашивали, — ответил мужчина, — вопросы задавались только о том дне, когда исчезли хозяева. Я тогда ответил, что рано утром к хозяйке прибыла гостья, её подруга по Академии, знаменитая травница, так её представила леди Уна и незадолго до появления лорда Эдварда она покинула замок.

— Они завтракали вместе с Уной? — уточнила я, — а где была Артиваль?

— Гостья завтракала и отобедала вместе с хозяйкой, — согласился он, — а Артиваль, малышка в тот день чувствовала себя плохо, капризничала, плакала, не желая отпускать мать, чем немного рассердила её, отвар, приготовленный по рецепту гостьи, пить отказалась. Раскричалась, ударила няню по руке и кружка упала на пол, всё разлилось и малышку вместе с няней оставили в детской, строго-настрого запретив её покидать. Мы думаем, что малютка чувствовала, что случится что-то страшное и потому такая реакция у нее была.

— Видана, — раздался откуда-то сверху голос Шерлоса, — поднимайся к нам, быстрее.

— Не оставляйте бабушку и сестрёнку одних, — попросила я и побежала наверх по лестнице.

— Мы сейчас покажем тебе замок, — улыбнулся Чарльз, — вот отсюда и начнем. Это, — он распахнул дверь, — детские покои, здесь жила твоя мама, до того, как её забрали Тримееры.

Мы вошли в большую комнату, поделенную на несколько зон тяжелыми шторами, в центре была игровая часть застеленная ковром, и стояла игрушечная мебель, в креслицах сидели куклы, а на столе перед ними стояли чашками с блюдцами. Левая зона, спальня в которой детская кроватка под розовым балдахином располагалась у стены, неподалеку от окна. Я подошла к нему и, отодвинув в сторону штору, выглянула, за окном открывался вид в сад, где между цветниками ходила женщина и внимательно рассматривала что-то. Правая зона представляла собой умывальную комнату и гардеробную, где в шкафу я обнаружила детские платьица, носочки и постельное белье. Комната была чистой, пыли не было нигде, видимо её регулярно проветривали и убирали.

Артиваль в Вечности семнадцать лет, тридцать два года назад её маленькую увезли из этого замка, и она больше никогда не появлялась в нём, а в её комнате все оставалось на своих местах и казалось, что сейчас распахнется дверь, и я услышу веселый детский голос: "Нянюшка, мне нужно переодеть платьишко, я испачкалась в песке". Наваждение было столько велико, что я не выдержала и пряхнула головой, чтобы оно исчезло, а затем покинула покои.

Кроме них, на третьем этаже располагалось ещё несколько комнат, заглянув в одну из них, мы увидели спальню, на тумбочке рядом с кроватью стоял портрет молодой красивой пары, я подошла, взяла в руки и опустилась без сил на кровать. На меня смотрели молодые Уна и Эдвард Тримееры, в рисованный портрет художник вложил столько души, что казалось, ещё мгновение, и они заговорят, поздороваются со мной и спросят, что я делаю в их спальне.

— Чарльз, а что здесь никто после их исчезновения не останавливался? — спросила я, выходя в коридор.

— Если я правильно понял, Брюс останавливается в гостевых покоях второго этажа, — пояснил он, — а здесь выходит всё осталось так, как было при Уне и Эдварде.

Мы сделали шаг к лестнице, чтобы спуститься на второй этаж, как внезапно перед нами, в стене, где только секунду назад не было ничего, неожиданно появилась дверь и стала открываться. Я чуть замешкалась у портретов предков в коридоре, а когда подошла к комнате, на пороге стояли Чарльз и лорд Андреас, они пропустили меня внутрь, где уже были Шерлос и Гвен.

Черные от многовековой грязи окна, с трудом пропускающие свет, пыль, лежащая на всех вещах, находящихся в комнате: на кровати, на столе, стуле и толстым мягким ковром на полу.

— Это комната Эллана Блэкрэдсана, много веков назад скрытая от человеческих глаз Региной рода — Уной, — произнесла я, — она открывалась только дважды, насколько мне известно. Первый раз для матери Эллана, а второй раз, лет пятьдесят назад, для Уны, моей бабушки.

— Но почему она открылась сейчас и для нас? — задал вопрос Шерлос.