Глава 15

15.1

Перейдем к XX веку. Западные демократии развивались по пути расширения электоральной базы. Право голоса постепенно получили все граждане независимо от пола, имущественного положения или образовательного уровня старше определенного возраста. В России произошла Великая Октябрьская революция, которая в СССР в течение 70 лет считалась важнейшим событием XX века. Сейчас революции в России как-то не в моде. Цитату Маркса, что это «локомотивы истории» подзабыли. Сейчас принято ими пугать, причем окрашивать их в разные цвета. По слухам, наиболее опасны революции оранжевые. В СССР слово революция имела положительное звучание, в отличие от контрреволюции (сокращенно «контра»). А сейчас всё перевернулось. Общество стало карикатурно реакционным. Любопытно, что в названиях московских улиц и площадей встречаются Площадь Революции, Площадь Восстания, улица 1905 года. Их пока не переименовали в площадь Контры, площадь Подавления и в улицу 1907 года. К 30-летию гениального правления Путина, это сделают обязательно.

15.2

Рассмотрим Октябрьский переворот (так Октябрьскую революцию называли сами большевики в первые годы своей власти) более детально. Что это вообще было? По официальной версии это было воплощение идей Маркса по строительству бесклассового общества всеобщего благоденствия. Поскольку российская действительность несколько отличалась от передовых стран Западной Европы, для которых Маркс написал свою теорию, то понадобился гений Ленина, чтобы воплотить идеи марксизм в жизнь, творчески их переработав. В бодром по звучанию «Манифесте Коммунистической партии» Маркс и Энгельс изложили свои взгляды. А именно, на смену капиталистическому строю, раздираемому классовыми противоречиями, неизбежно придет строй коммунистический. Могильщиком капитализма станет пролетариат. Для перехода к бесклассовому обществу и отмиранию государства потребуется некоторое время, и тут никак нельзя обойтись без диктатуры пролетариата (ради справедливости, необходимо отметить, что эта кровожадная мысль пришла к немецким классикам несколько позже и как бы между делом при написании письма Вейдемейеру; вообще, в опубликованном наследии Маркса словосочетание «диктатура пролетариата» использовано всего 4 раза, причем без пояснений, что бы это значило). Диктатура – это власть, целиком и полностью основанная на насилии. Но поскольку она осуществляется большинством населения (пролетариев ведь больше, чем буржуазии), то эта поножовщина быстро закончится всеобщим счастьем. Крестьяне рассматривались Марксом как реакционный мелкобуржуазный элемент, враждебный коммунистическим идеалам, точнее способный их воспринять лишь постольку, поскольку им предстоит переход в ряды пролетариата. “Мелкий промышленник, мелкий торговец, ремесленник и крестьянин … не революционны, а консервативны. Даже более, они реакционны: они стремятся повернуть колесо истории вспять.» писалось Марксом и Энгельсом в «Манифесте Коммунистической партии»

Россия в 1917 года ни по каким критериям не подходила для пролетарской революции. Просто за неимением пролетариата. Рабочий класс составлял около 2–3% населения империи. (Здесь и далее под пролетариями мы имеем в виду фабрично-заводских рабочих). Но власть-то захватить хотелось… А если очень хочется, а марксизм не позволяет, то всё равно можно, это и есть научный подход по-ленински. В итоге в крестьянской на 80% стране происходит пролетарская социалистическая революция. Провозглашается государство диктатуры пролетариата и называется это (как ни странно) насилием большинства над меньшинством. По мысли Ленина, чтобы 2-3% пролетариата могли перерезать буржуазию и ее приспешников, надо было воспользоваться услугами беднейшего крестьянства. Лозунг «Грабь награбленное» помог разогреть крестьянскую массу и способствовал развитию революционного творчества масс по способам уничтожения дворян, духовенства, капиталистов и других эксплуататоров. Логичнее диктатуру в России времен революции было бы назвать «люмпен-пролетарской». Но это звучало бы несколько вызывающе.

15.3

Итак, в стране, где не было создано историческим развитием предпосылок для социалистической революции, власть захватывает самое радикальное крыло партии РСДРП и объявляется, что теперь большевики создадут условия перехода к социализму своею собственной рукой. С точки зрения марксизма – это полный бред. С точки зрения формальной логики – то же самое. Просто демагогический волюнтаризм. С таким же успехом предпосылки могли создавать и тысячу лет назад какие-нибудь отвязные диктаторы, отменив частную собственность и деньги, попросту забрав их себе. Да и древние фараоны могли объявить о создании царства всеобщего благоденствия и равенства и назвали бы это социализмом, если бы знали это слово. Однако любой бред, подкрепленный неограниченной властью, превращается… превращается полный бред… полный бред превращается… в стройную научную единственно верную общественно-политическую теорию, причем без признания каких-либо технических неувязок. Надо просто заменить формальную логику на диалектическую (она же революционная, она же классовая). Ибо подлинная наука… подчиняется не низшей, формальной, а высшей, диалектической логике, которая по широте, глубине, степени, всесторонности, точности, полноте и правильности охвата действительности превосходит формальную в такой же мере, в какой водородная бомба по силе воздействия на психику превосходит ненатуральный кофе без цикория. Диалектическая логика учит нас тому, что все понятия и вещи вертлявы, изворотливы, скользки, перевоплощаются друг в друга и во все что угодно, а вместо кухонного принципа «либо да, либо нет», в ней господствует принцип «и да, и нет, а если угодно, то ни то, ни другое». Цитата из «Зияющих высот» Зиновьева. Это сарказм, если чо.

15.4

Дальнейшие действия большевиков после прихода к власти достаточно тривиальны. Они, например, объявили национализацию банков в декабре 1917. Вы думаете, что национализация банка по большевистски это только взятие его под контроль государством? Чтобы вы так жили, как вы ошибаетесь! Это означало изъятие всех ценностей из банковских ячеек, принадлежащих почтенной публике, и «национализацию» этого барахла (драгметаллы, ювелирка, облигации, акции, валюта). Я полагаю, что безналичные счета не грабились в начале этого славного пути просто потому, что новая власть не знала, как это сделать. Естественно, это парализовало любую банковскую деятельность, а следовательно, и работу (оставшейся пока) промышленности. Поэтому объяснение разрухи и гиперинфляции в России гражданской войной несколько преувеличено. Разруха предшествовала гражданской войне. Разруха – она в головах, как известно.

15.5

В развязанной гражданской войне большевики вышли победителями. Это нетривиальный результат. Основное объяснение – это притягательность идеи построения нового идеального мира. А также рефлексия дворян и буржуазии по поводу несправедливостей и импотенции мира старого. Например, большинство высших офицеров генштаба Красной Армии были бывшие царские офицеры и генералы. Так они понимали служение отечеству на тот момент. Возможно, такое понимание у них возникло в связи с террором, развязанным большевиками, и угрозой жизни их семьям и родственникам. Итог известен – ни себя, ни семьи, ни родственников спасти, как правило, не удавалось. Привлекательные идеалы и безбашенная демагогия, подкрепленные массовым террором, делают настоящие чудеса.

15.6

Насколько закономерна была Октябрьская революция? Ответа на это история, как и на многие другие интересные и принципиальные вопросы, не дает. Если бы была возможность проигрывать много раз исторический процесс с «немного» измененными начальными условиями, то было бы принципиально возможно (хотя, это тоже весьма условно) изучать историю как науку. А так остается только подгонять теории и концепции под одну-единственную реализацию. Максимум, что мы можем получить – это достоверное доказательство наличия того или иного факта или события. Так вот – Октябрьский переворот был. Точка. Какова была его вероятность? А кто его знает. Точка. Взаимосвязи между совокупностями событий – это поле для спекуляций, не более. Формальная логика единственная наша помощница.

15.7

Сначала мы коротенько опишем, как строили большевики то, что они называли «социализмом». Это общеизвестные истины, но, видимо, они вызовут некоторое недоумение. Крепитесь. Инструментом построения бесклассового общества равенства и счастья, как это часто бывает в чертогах диалектической логики, было тривиальное неприкрытое насилие, называемое в данном случае не гопстопом и мокрухой, а диктатурой пролетариата. То есть диктатура пролетариата – это власть пролетариата, целиком и полностью основанная на насилии. Как не трудно видеть, слов, типа «закон» и «право» в этой формулировке нет совсем. Метафизический рабочий с ружьем выполнял обязанности и прокурора, и судьи, и палача. Это быстро и эффективно. Кто осуществлял руководство диктатурой пролетариата? Очевидно, руководство единственной политической партии – ЦК (а в последствии Политбюро) партии большевиков. В этом ЦК не было ни одного пролетария, что совершенно естественно, с точки зрения диалектической логики. Кто же еще может править при диктатуре пролетариата? Ну, не пролетарии же! Найдутся проверенные товарищи, которые прекрасно справятся с возложенными задачами по террору и насилию, для этого совершенно не обязательно работать всю жизнь на заводах и фабриках. Поскольку насилие было совершенно громогласно провозглашено большевиками движущей силой государства, то вызывает недоумение всхлипы и стоны по поводу массовых репрессий, которые происходили при их власти. Тут удивляться надо скорее тому, что насилие еще как-то оформлялось в виде судебных решений или решений троек. Напомним, в определении диктатуры пролетариата ничего не сказано про суды. Само наличие их в СССР – это немыслимая уступка абстрактному буржуазному гуманизму и гнилому буржуазному правосознанию. Как они вообще могли существовать после того, как товарищ Сталин гениально обосновал усиление классовой борьбы по мере построения коммунизма? Это уму не постижимо. Ведь сказано же было великим вождем, чем дальше двигаемся, тем больше будет трупов. Дойдут не все, короче. А вот на этом этапе диктатуры пролетариата почтенной публике было поздно пить боржоми, печень уже отвалилась, то есть мышеловка захлопнулась: самая свободная страна уже не выпускала своих счастливых граждан за рубеж…

15.8

Может быть, читатель надеется, что автор так шутит. Почитайте Ленина внимательно, товарищ. Убедитесь сами. Там будет что-то типа того, что всеобщее счастье (в будущем) требует больших жертв (сейчас). Этот принцип ничего не напоминает? Это общий принцип мошенничества – от лоха требуют немного (если мошенничество мелкое) денег здесь и сейчас, чтобы он получил большой куш чуть позже. Но это лишь первое поверхностное и в целом неверное (не побоюсь этого слова – вульгарное) суждение о ленинизме. Ведь говорил же Ильич «мы пойдем другим путем». Большевики-ленинцы не были мошенниками. Что вы! Они были честными убийцами. И к чести большевиков, они никогда не скрывали методов достижения бесклассового общества. Большевики открыто говорили, что они хотят просто грабить и убивать (ради всеобщего счастья и свободы, естественно). Может быть, при этом они выражались слишком мудрено. Массовые бессудные убийства называли наукообразно «диктатурой пролетариата» или еще более туманно «революционным творчеством масс», например. Даже лозунг «грабь награбленное» не содержал никакого обмана, просто большевики не пояснили массам, что эта формула рекуррентная (применяющаяся неограниченное число раз), а может, и пояснили, но слово «рекуррентная» было проигнорировано массовым сознанием, потому что вникать в тонкости было некогда… Поскольку слово это ключевое, то поясним. Лозунг «грабь награбленное» приглашает к изъятию разнообразного барахлишка у эксплуататорских классов, которые награбили его раньше путем эксплуатации народных масс. Это приглашение весьма воодушевило народ на всякое, связанное с этим процессом, революционное творчество. Так что после массового революционного грабежа кровопийц помещиков-капиталистов разнообразные богатства перешли к новым хозяевам. Однако они же остались награбленным барахлишком (верно?), следовательно, призыв «грабь награбленное» приглашает следующий слой грабителей его экспроприировать уже у новых хозяев и так далее. Крестьяне упились кровушкой помещиков, вскоре по логике рекуррентной нашей формулки пришел и их черед. Всё в рамках обещаний светлого бесклассового общества. Всё честно.

15.9