– Я же Света. Кренделева. Мы вместе в школе учились. Не помнишь?

Точно, Светка. Теперь Лёшка её узнал. Хотя, если бы она не сказала, ни за что не догадался бы – она и раньше красавицей не была, а теперь и подавно. Живот выпирает, ноги кривые какие-то. Лёшка поймал себя на том, что беззастенчиво рассматривает бывшую одноклассницу. И внутри застиранных джинсов становится твердо и неудобно. С чего бы это? И дурнота опять накатила. А еще ужасно хотелось есть. Жрать просто хотелось.

– Ты что здесь делаешь? – спросила девушка.

– Я это… Мне туда надо… – Лёшка отвечал невпопад, тыча пальцем в сторону двери. Лицо покрылось испариной, руки тряслись, словно его бил озноб. Но стало наоборот жарко. – Я там вещь одну забыл, а тут… Закрыто, в общем.

Светка улыбнулась. Лёшке померещилось, что между её пухлыми губами промелькнули острые, словно у акулы, зубы. Бред какой-то. Он помотал головой, чтобы согнать видение, но едва не упал, повиснув на Светке.

– Тебе плохо, что ли? – с неподдельным волнением в голосе спросила она, приобняв его за талию и удерживая от неминуемого падения. – Ты же весь дрожишь. И мокрый, будто в канале купался. Пойдем внутрь, у меня ключи есть.

Очень удачно, что у неё ключи имеются. Только вот откуда?

– Ты здесь, что? – Язык заплетался, и слова никак не желали склеиваться в нормальные фразы. Но Светка поняла:

– Я работаю тут. Ночным вахтером. В ларёк ходила, тут рядом. За водой.

Вода – это хорошо, это очень кстати.

– А у тебя пожрать ничего нет? – непроизвольно переходя на жалобный тон, поинтересовался Лёшка.

– Есть. Немного, правда. Пойдем?

Она подошла к дверям и отомкнула их.

«Раллер» где-то внутри здания. Делать нечего, придется.

– Пойдем, – согласился Лёшка.

Он съел все соевые котлеты, которые были у Светки в «тормозке». И выпил литра полтора воды. Пить всё равно хотелось, но больше пока не влезало.

Лёшка непроизвольно раз за разом пробегал взглядом по округлостям Светкиного тела. Тело впечатления не производило, да, что там – откровенно не нравилось, но почему-то он хотел её всё сильней и сильней. Лёшка не мог объяснить непонятное желание, у него не было особенного опыта общения с женским полом. Сказать честно – не было почти никакого. Если не считать… нет, это и считать не стоило. От Светки исходило что-то… какая-то домашность, она казалась своей, родной.

После еды в голове немного прояснилось. Но ненадолго. Еще через пятнадцать минут головокружение снова вернулось, мысли путались, а речь стала бессвязной. Но руки, настойчиво гладящие податливое Светкино тело, двигались активно и уставать не собирались. А Светка тоже особых возражений не выказывала.

Секс Лёшка помнил урывками. Светкины стоны смешались в памяти с истошными криками на улице. Или на улице никто не кричал?

Лёшка, ничего не чувствуя, неистово вонзал стоявший колом член в Светку. Он словно превратился в бездушный механизм, двигающийся вперед-назад и не знающий усталости. Он раз за разом разряжался, не заботясь о возможных последствиях, но был готов продолжить процесс спустя несколько секунд. Тело требовало разрядки, а разум в это время находился где-то далеко, в глубине прочной черепной коробки, с испугом взирая на мир через прорези глаз.