А код оказался динамичным, он постоянно менялся в ответ на какие-то внешние воздействия.
Лёшка теперь вспомнил, как, неистово потирая виски, как будто это могло помочь мозгам думать, пытался уразуметь, что от него требуется. Он не хотел колоть себе «синдин», не желал пускать зверя в себя. Он попросту боялся, бздел, как говорили его одноклассники. Про него и говорили, он часто бздел по любому поводу. Лёшка всё ждал, что вот сейчас с ним свяжутся заказчики, начнут уговаривать или угрожать. Но никто не звонил, никаких сообщений «раллер» не выдавал. На него всем было плевать, условия оговорены заранее, и Лёшка с ними согласился.
Он продолжал гипнотизировать цифры на экране около получаса. Потом решился. Трудно сказать, что послужило толчком…
Нет, он знал, что послужило. Он, конечно, бздел – еще как бздел, – но ему было интересно. Программный код завораживал, он звал, манил к себе. А без «синдина», Лёшка знал это наверняка, им никогда не быть вместе.
Мир стал ярче, программный код на экране «раллера» – понятней. И это только начало. «Поплавок» встал в немного модифицированный накануне контакт «балалайки», чип вернулся в затылок. И вот только тогда началось настоящее действо.
Время исчезло, остался только Лёшка и программный код. Но теперь он был не на экране, цифры плясали прямо внутри Лёшкиной головы. Это был поединок – кто кого. Победителей не было, побежденных тоже. В этот раз. В следующий он обязательно справится…
…Лёшка наконец нашел выход из дворов-лабиринтов, а на стене следующего дома обнаружилась табличка с названием переулка: Столярный. Понятно, район канала Грибоедова. Отсюда до школы минут пятнадцать быстрой ходьбы. Главное, пройти это расстояние без приключений.
Небо над головой стремительно темнело, погружая улицы столицы в мрачный полусвет сумерек. Фонари не включили. Скорее всего здесь их вообще не включали – кому придет в голову прогуляться поздним вечером по изгибам канала Грибоедова. Эти места еще во времена Достоевского особым почитанием не пользовались, а теперь и вовсе превратились в главную помойку страны.
Если вернуть «балалайку» на место, найти дорогу удастся гораздо быстрее. Но отчего-то доставать чип сейчас не хотелось.
Зачем вернулся обратно к школе Лёшка понял только, стоя перед её дверьми. Нужно найти «раллер». Смутные воспоминания о тайнике, в который он засунул компьютер, появились, но уверенности, что об этом тайнике никто другой не знает, не было.
Лёшку еще немного мутило, но память вернулась почти полностью. Единственное, чего он так и не вспомнил – как и почему попал во дворы на канале Грибоедова. Видно, от «синдина» и сетевой эйфории крышу сорвало основательно.
– Лёшка?! – крикнул кто-то сзади.
Голос принадлежал женщине и звучал немного удивленно. Незнакомый голос. Может, обознались? Или вообще обращались не к нему – мало ли на свете Лёшек.
Он медленно обернулся. В небольшой аллейке, образованной двумя рядами старых, таких же, как здания вокруг, деревьев стояла женщина. Молодая, наверное, Лёшкина ровесница. Невысокого роста, полноватая, со спускающимися по пухлым щекам прямыми темными волосами. Прическа заслуживала отдельного внимания – волосы казались нечесаными и немытыми, слипшимися в жирные пучки.
Лёшка пожал плечами и потянул ручку на двери. Дверь была закрыта. Ну, конечно же, на ночь школу закрывали. И как теперь попасть в подвал? Как забрать «раллер»?
– Лёшка, ты?!
Восторг в голосе «красотки» был неподдельный. Кто это такая? Лёшка её решительно не помнил. Но пройти мимо не получится: дверь заперта, придется спуститься с крыльца и встретиться с незнакомкой лицом к лицу.
В голову лезли дурные мысли – её могли подослать специально. Для чего? Для того – несколько часов назад он ломал какой-то сервер, а защита там стояла не просто так. Кстати, что это был за сервер, Лёшка так и не понял.
– Ну я, – буркнул Лёшка, приближаясь к женщине.
Нет, что-то знакомое в её облике все-таки было.