— Через двадцать минут я поеду за Машей. Буду ждать тебя внизу.

— Спасибо, дядя Миша, — ком стоит в горле. Чужие по сути люди сделали для нас с братом больше, чем все родственники родителей вместе взятые.

Квартиранты на старой квартире говорят, что все еще кто-то пытается из «сердобольных» заявиться в гости с правами на нашу квартиру.

Бегу собираться. Мужскую сорочку, тщательно прячу в шкафу. Сама не знаю, зачем.

Закидываю в сумку все, что может пригодиться: Митины вещи, кое-что из игрушек, полис, документы на опеку. Даже банку его любимого варенья.

Остается всего несколько минут на душ и чашку кофе с печенкой. Через двадцать минут я стою перед подъездом.

Мы быстро добираемся до больницы.

Переходы, коридоры, люди в белых халатах. Все это уже давно не вызывает у меня страха или паники. Но сейчас я очень переживаю за брата.

— Сюда, — тянет меня сосед.

«Детская неврология». На посту вежливая медсестра говорит номер палаты и настойчиво предлагает сначала зайти в ординаторскую к лечащему врачу.

— У вашего брата был очень сильный истерический припадок. Фантомные боли запустили его, — говорит мне врач. — Но Диме нужно обследование. Пока мы наблюдаем.

— Как он? — сжимаю ладони в кулаки так сильно, что ногти больно впиваются в кожу.

— Он отдыхает. Приступ был очень бурный, отнял много сил. Пришлось колоть успокоительные и не только. Вы — мать? — он смотрит на меня подозрительно.

— Нет, сестра.

— А где?..

— Погибли, — перебиваю его я. — Я опекун.

Достаю из сумки документы.

— Хорошо. Как получилось, что ребенок остался один?

— Он был не один! — может, резче чем хотелось, отвечаю я. — Он был с соседкой, она присматривает за ним, когда я работаю.

— Ваш брат нуждается в постоянно присмотре, — мужчина хмурится, слышу угрозу в его голосе.