Легкое движение отдается ломотой в теле и жгучим дискомфортом между ног.
Воспоминания о прошедшей ночи яркими картинками встают передо мной.
Что все это было?
Страх, отвращение, жалость к себе, стыд вкупе с волной возбуждения накатывают на меня. Меня бросает то в жар, то в холод.
Как я могла отдаться почти незнакомому мужчине, плавиться и сгорать в его руках? Самой просить о близости? И это после того, что было! После того, как меня чуть не… О, вспоминать о жирном мужике не хочется совсем.
Лицо пылает. Прячу его в ладонях.
Сейчас я почти рада, что одна.
Но как ни странно, воспоминания о ночи свежи, картинки яркие, но я не испытаю паники, меня не накрывает истерика. Я сама не узнаю себя. Бурная ночь выжгла эмоции, сплавила их, пригасив отрицательные. Хотя, может, это работа в клубе помогла мне, сделав бездушной куклой?
Соскальзываю на пол, заматываясь в шелковистую ткань.
Вокруг в полном беспорядке разбросаны вещи. Моя «униформа» разодрана в клочья, словно к ней у моего «спасителя» были личные счеты.
Прислушиваюсь к тишине в квартире.
Выскальзываю в коридор. Тихо. Никого.
При других обстоятельствах я бы, наверное, задержалась в каждой комнате, но сейчас мне хватает пары минут, чтобы понять, что я одна во всей квартире.
Это очень странно.
Возвращаюсь в спальню и замечаю на тумбочке бумаги. Сердце сжимается от обиды и разочарования.
Несколько крупных купюр валяется на полированной поверхности. Рядом записка: «Спасибо за ночь! Срочные дела. Не скучай.»
Сухо, коротко. Гадко.
Мну в руках бумажки. Почти в два раза больше моего ночного заработка. Но в разы меньше уплаченной за меня цены на аукционе. Он как бы намекает, что я не очень? Гоню прочь неприятные мысли.
Все гадко. Мерзко. Оставляю бумажки на тумбочке. Моя жизнь в любом случае стоит дороже. Мы в расчете!
Митя! Мысль о брате приходит неожиданно и сжимает в тревоге сердце! У меня с собой нет даже сотового. Все осталось в гримерке клуба.