— Пошли, чего делать.

Я была рада компании друга, даже несмотря на его плохое настроение. Мы неспеша двинулись по дорожке, петлявшей среди жилых корпусов. В воздухе вкусно пахло смолой и сосновыми иглами, щебетали птицы. Перебежала дорогу белка: бросилась к дереву на другой стороне, пушистым комочком взлетела вверх, мелькнула среди ветвей и скрылась из виду. Мы прошли мимо столовой с большими панорамными окнами. Сквозь стекла было хорошо видно, как между длинных столов передвигаются женщины в белых халатах, катя перед собой заставленные тарелками тележки. Сколько сейчас времени? Телефон доставать лень, я посмотрела на солнце. Должно быть, около двенадцати. Я вспомнила, чем в лагере кормили на полдник: молоком, печеньем, яблоками, бутербродами с маслом и сыром. Интересно, почему полдник бывает только в детстве?

— А ты ездил когда-нибудь в лагерь?

— Некогда было, летом матери помогал, — нехотя отозвался Андрей. — У нас было свое небольшое хозяйство, куры, коза, огород. Знаешь, сколько сил на все это уходило? А бросить нельзя, мы иногда по нескольку месяцев только своим и питались.

— Представляю… А я была. В этом самом, в «Березке». Видишь вон то здание? — я указала на угол дома, показавшийся среди рыжих стволов. — Это бассейн. Я когда в пятом классе училась, нам обещали, что его вот-вот починят.

— И как? — без особого интереса спросил Андрей.

— И никак. До сих пор заколоченный стоит. Мы туда как-то раз с Викой и еще одной девчонкой пробрались на спор. Вызывали гнома-матершинника.

— Кого?

— Есть такой персонаж в детском фольклоре. Для этого надо было налить в тарелку водки, поставить вокруг пять свечей и сказать: «Приходи, гномик, чаю с нами попить».

— А водку вы где взяли? — Андрей наконец-то немного развеселился. Ну слава богу, я уже успела соскучиться по его улыбке.

— Я специально привезла, перелила дома из батиной бутылки в упаковку из-под сока.

— И как, пришел ваш гномик?

— Пришел вожатый и дал всем звездюлей.

Мы углубились в лес, собираясь обойти территорию лагеря по кругу. Посидели на деревянных мостках у небольшого пруда, поделили пополам припасенную мной шоколадку, подурачились на пустой детской площадке. Неожиданно набрели на новшество — веревочный парк. Раньше его в «Березке» точно не было, а теперь между сосен раскинулась целая паутина из толстых канатов, сеток и перекладин. Подниматься туда полагалось по прибитым к стволу деревянным брускам. Андрей легко одолел высоту, покачался на канате и, кувыркнувшись в воздухе, ловко приземлился на мягкий ковер из спрессованных иголок. К этому времени настроение его успело прийти в норму. Он даже рассмеялся, услышав очередной рассказ о детских проделках.

Когда мы вернулись на площадь перед главным корпусом, праздник уже начался. Нарядная толпа выстроилась в круг, в центре которого ведущая с микрофоном собирала участников для первого конкурса. Требовались пары парень-девушка. Обычно я избегала массовых гуляний, но сегодня мне хотелось как следует растормошить Андрея. У него и так три четверти жизни проходят на серьезных щах, пусть хоть тут повеселится. Я смело шагнула в центр, утянув за собой недовольного друга.

— Забыл приказ? — шепнула я. — Ты должен всюду следовать за мной. А теперь присаживайся, я так не дотянусь.

Рискнувшие поучаствовать девушки вокруг нас, ойкая и розовея, забирались на шеи своих мужчин. Голову каждой увенчивала самодельная корона, имелась такая и у меня. После сигнала к старту я должна была хватать короны конкуренток, при этом не давая похитить свою. Андрей выпрямился в полный рост, придерживая руками мои колени. Раздался свисток, пары бросились гоняться друг за другом. Парни бестолково сталкивались и спотыкались о чужие ноги, девушки больше визжали и махали руками, чем охотились за коронами. Короче, у наших конкурентов не было шансов. Для худощавого, но жилистого Андрея мои пятьдесят пять килограмм были легче пушинки. К тому же постоянные тренировки позволяли ему резко менять вектор движения, сохраняя равновесие и баланс. Меня реакцией природа тоже не обделила, и к финальному свистку я сжимала в руке шесть корон из золотистой фольги. Чуть-чуть запыхавшийся Андрей пошел получать приз — блок жвачки Хуба Буба с клубничным вкусом.

Покинув шумный праздник, мы выбрали скамейку поукромней и распаковали трофей. Андрей запихал в рот сразу две пластинки. Активно задвигал челюстью, откинулся на скамейку, прикрыл глаза. К обеду солнце как следует прогрело воздух, и мой друг давно стянул толстовку, повязав ее на поясе за рукава. Забавно, как со временем меняется восприятие человека. При первой встрече он показался мне совсем некрасивым. А теперь и лицо, формой как перевернутый треугольник, и острый кадык, и дурацкая стрижка с отпущенными над шеей волосами — все казалось вполне симпатичным.

— Ну и зачем ты меня подводишь под монастырь? — внезапно спросил Андрей. Причем спокойно так спросил, не шутил, но и не злился.

— Ты о чем? — удивилась я.