— Хорошо, пусть будет Андрей. Сразу предупрежу, чтобы без обид. Мы приедем по отдельности, в разное время. Никаких разговоров, объятий и тем более поцелуев, вообще никаких контактов при посторонних.

— Понимаю, не вчера родилась, — уныло протянула я. В лагерь ехать немного расхотелось.

Мы, конечно, не в викторианской Англии живем, народ уже ничем не удивишь. Но публичная связь с первокурсницей не прибавит очков к репутации взрослого мужика, приехавшего в город заниматься делом. Особенно в свете статей про моральный облик Глеба, до сих пор мелькавших на Нижне-Волчанских новостных порталах. Да и мне не хотелось ловить за спиной перешептывания и «понимающие» смешки знакомых. Я не хрупкая лилия, меня оскорблениями не проймешь. Но зачем, если всего этого можно легко избежать? Оставался один нерешенный момент.

— Настя не участница. На праздник ее пустят, он для всех желающих, но в номере со мной не разместят. И Андрея, кстати, тоже.

— Не думай об этом, Дамир все устроит. Так за что, говоришь, тебя будут награждать?

Я с удовольствием похвасталась своими достижениями на ниве спорта. А потом мы долго валялись на диване в обнимку. Глеб поставил одну из своих пластинок — странное старье с плавающими звуками синтезатора и вкрадчивыми голосами, что-то про Помпеи. Наше дыхание смешалось, губы соприкасались то нежно и легко, то грубо и требовательно. Оказывается, это так приятно — чувствовать тяжесть мужчины на своем теле. Слушать музыку. Много целоваться и почти не говорить.

Уснули мы на этом же диване, не раздеваясь. Я была благодарна за это Глебу. Казалось странным и слишком взрослым вставать, идти в спальню, складывать одежду ровной стопкой, желать друг другу спокойной ночи. Лучше засыпать у мужчины на груди, слушая, как замедляется его дыхание.

***

Проснулась я в одиночестве, заботливо укрытая одеялом. На террасе завтракали Настя и Андрей. Заметив, что я вышла не из своей, а из соседней комнаты, Андрей как-то нехорошо улыбнулся и уткнулся обратно к себе в тарелку. Настя помахала тонкими пальчиками с алыми каплями ноготков. Перед девушкой стояло блюдо с нарезанными фруктами и стакан воды. Андрей наворачивал мясо с картошкой и маринованными овощами, да еще вприкуску с хлебом, словно надеялся наестся на все время командировки. К вопросу экипировки для предстоящей поездки оба также подошли по-разному. На Андрее была толстовка с капюшоном, простые синие джинсы и песочного цвета ботинки на рифленой подошве, вроде туристических. На Анастасии — какой-то невероятного вида спортивный костюм из салатового плюша, в вырезе которого виднелась расшитая пайетками обтягивающая майка. Половину лица скрывали очки в оправе со стразами. Все это великолепие так и горело кислотным огнем на сентябрьском солнце.

После завтрака наша небольшая компания прошла на парковку. Треть багажника знакомого кроссовера занимал розовый чемодан на колесиках с наклейкой «Хеллоу, Китти». Я поставила рядом спортивную сумку, где лежала тщательно выглаженная белая блузка для церемонии и куртка на случай вечерних холодов. Андрей сел за руль. Я думала устроиться на соседнем кресле, но оно оказалось занято каким-то шмотьем, и водитель наотрез отказался его убирать. Я уже достаточно хорошо знала Андрея, чтобы понять, когда он был не в настроении. Сквозь напускное спокойствие проглядывали раздражение и злость. Должно быть, на сегодняшний день он запланировал много важных дел, вовсе не ожидая, что вместо этого придется играть роль няньки для двух великовозрастных девиц. Ладно, отдыхать тоже надо. Пускай подышит свежим воздухом, погуляет по лесу, подцепит на вечере танцев симпатичную вожатую или там артистку из ансамбля «Первоцветы». Глядишь и повеселеет.

Всю дорогу Андрей молчал, Настя зависала в телефоне, а я смотрела в окно. У въезда в лагерь нас встретил покрытый серебрянкой горнист на ободранном постаменте, над которым через дорогу перекинулась арка с названием «Березка. Центр отдыха детства и юношества». Мне всегда было интересно, почему лагерь назывался «Березка», хотя стоял в сосновом бору? Быть может потому, что в соседнем Верхне-Волчанске уже имелась «Сосенка», которую иначе, чем «Сосни-ка» никто не называл?

На бетонной площадке позади главного корпуса образовалась стихийная парковка из разномастных легковушек, газелей и школьных автобусов. Судя по их количеству, народу на празднике собралось прилично. Мой взгляд зацепился за синий автомобиль со значком Фольксвагена на большой серебристой решетке. Почему-то вид его показался знакомым. В памяти всплыла картинка из интернета. Вот черт, да это же этот… Таурег! Тот самый, из которого, по Витиным словам, выходила Вика! Внутри все сжалось, я бросила нервный взгляд на Андрея. Тот, ничего не замечая, вертел взъерошенной головой, выискивая на парковке свободные места. Может, попроситься обратно на базу? И черт с ним, с дипломом? Но тогда придется рассказать о слежке и своих подозрениях на счет Таурега, а я обещала Андрею оставить одноклассницу в покое. Он и так сегодня злой, как черт. Вон, даже желваки заходили, когда присмотренное место в последний момент заняла тюнингованная Лада, чиркающая по бетону заниженной подвеской.

Так, Саша, успокойся. Глеб сказал, что спонсирует городские программы в расчете на хорошие отношения с администрацией. Наверняка Прилепченко и Агазатян поступают также. Мэр Нижне-Волчанска, поди, спит и видит, как бы растянуть суд над заводом на подольше. Для города от этой конкуренции сплошные плюсы: Глеб вложился в молодежь, Агазатян построил какой-нибудь сквер, а Прилепченко — детскую площадку. И все трое съехались на праздник, оказать городу уважение и побеседовать с нужными людьми. Владелец Таурега приехал сюда по своим делам, а вовсе не по мою душу.

Я решила промолчать, и уже через пять минут, пройдя несложную регистрацию, наша троица получила ключи от номеров. После чего мы с Настей отправились в свой корпус, бросить сумки и привести себя в порядок после утомительной поездки, а Андрей пошел в свой, расположенный по соседству. С ним мы договорились встретиться через полчаса у большой круглой клумбы, чтобы немного погулять. Мы с братом, как дети из малоимущей семьи, провели в «Березке» не один сезон. Мне хотелось пройтись по знакомым местам, освежить воспоминания, отвлечься от накопившихся проблем и тяжелых мыслей. На первый взгляд, в лагере ничего не переменилось. Та же просторная центральная площадь перед главным зданием, кусты шиповника по периметру. Закатанные в асфальт дорожки для прогулок, сосны, футбольное поле с ржавыми воротами, двухэтажные коробки жилых корпусов. Еще сосны, а где-то среди них, метрах в пятистах, — вечно закрытый на ремонт бассейн со статуей танцующего на хвосте дельфина.

В номере Настя, даже не разуваясь, завалилась на кровать поверх кусачего шерстяного покрывала. Достала телефон, открыла Инстаграм.

— Гуляйте без меня. Будем с Андреем пасти тебя по очереди, он днем, я — ночью.

Я только плечами пожала, не горя желанием общаться с девушкой свыше необходимого. Может, Глеб говорил правду, и Настя была хорошим человеком. Но, черт побери, она долгое время оставалась его любовницей! Вся эта поездка и без того отдавала анекдотом про шведскую семью. И усиливать это ощущение игрой в закадычных подружек мне вовсе не улыбалось.

Андрей сидел на скамейке возле клумбы, щурясь на солнце и затягиваясь сигаретным дымом под возмущенными взглядами идущих мимо тетенек. Погода и вправду не подвела. Небо было чистым, без намека на облачко, и синим-пресиним, как лепестки васильков. Солнечный свет щедро заливал вполне еще зеленую траву, грел спину, вспыхивал яркими бликами среди сосновых крон.

— Ну что, куда пойдем? — Андрей метко закинул бычок в урну. Поднялся с бортика, с чувством потянулся, как следует прогнув спину.

— Хочешь, проведу ознакомительную экскурсию?