– Бежим нах, мля! Быстро!!!

Народные русские слова в подобных ситуациях производят неизгладимое впечатление на иностранцев, проверено. Характер у Томпсона был не из легких и упрямства ему было не занимать, но тут – дошло. И рванул он с места не хуже меня. Ну и ладушки, ну и хорошо.

Чистогаловка осталась за нашими спинами. Мы неслись по шоссе, хватая раскрытыми пастями ветер, как назло, хлещущий нас по лицам встречными порывами. И я уже решил, что опасность миновала, когда я краем глаза увидел, как Томпсон, не снижая скорости бега, направляет свой автомат в мою сторону…

И глаза его увидел.

Пустые, словно стреляные гильзы, в которые заглядываешь – а там чернота. Нет там ничего, кроме пустоты, пахнущей смертью…

Я ударил за мгновение до того, как Джек нажал на спуск. Прикладом своего автомата по стволу, и потому очередь лишь выбила асфальтовую крошку из старого шоссе. А потом обратным движением я саданул Томпсона в челюсть тем же прикладом.

И попал.

Почти туда, куда метил…

Полицейский вовремя отвернул голову, и приклад лишь скользнул по подбородку, оставив на нем царапину. Но голову Джека удар все же тряхнул – в глазах, которые заволокло безумие, мелькнула мысль. Осознание происходящего…

Обычно, когда опытного сталкера пытается захватить сильный псионик, у мутанта может не сразу получиться подчинить себе жертву. Волевой человек способен сопротивляться ментальному воздействию несколько секунд – но потом все равно его разум ломается под пси-ударами кровожадной твари.

Я видел – Томпсон понял, что происходит. Он даже с усилием, словно разрывая невидимую паутину, повернулся лицом в сторону Чистогаловки, где возле крайней хаты стояли они…

Матерый старый псионик с длиннющими руками, свесившимися почти до земли. Зона дает этим мутантам огромную ментальную силу, но зачастую уродует тело. Оно так всегда происходит, со всеми ее подарками, за которые она берет очень большую цену.

Рядом с древним мутом стояла самка – отвратительная тварь со спутанными грязными волосами, частично прикрывающими лицо, огромной нижней челюстью, высовывавшейся из-под волос, и большим брюхом, на котором лежали отвисшие морщинистые груди.

Самка протягивала в нашу сторону тощие руки со скрюченными пальцами, словно хотела дистанционно вцепиться в тех, кто убил ее родственника – возможно, сына. А старику-мутанту и протягивать ничего не надо было. Он просто глянул на меня – и ударил.

Мне показалось, что по мозгу невидимой кувалдой заехали. Именно так – по мозгу, сквозь череп. Перед глазами все поплыло, ноги моментально стали ватными. Мутант явно хотел убить меня. Не подчинить, а отомстить, ментально расплющив содержимое моей черепной коробки.

Но даже у сильных псиоников этот трюк получается не сразу. Мозг человека не так-то просто раздавить, потому мутанты этой породы наносят несколько ментальных ударов, один за другим, пока не начнут лопаться сосуды и человек не умрет от обширного геморрагического инсульта.

Однако между этими ударами проходит несколько секунд, за которые мут «перезаряжается» для нового удара. Сосредотачивается, сволочь. Обычно оглушенный человек этих мгновений не замечает, пытаясь понять, что с ним произошло. Но меня уже атаковали псионики, потому я знал, что нужно делать.

Колоссальным усилием воли я попытался собрать воедино расплывающуюся картину мира. Удалось мне это неважно, но по крайней мере я увидел мутов. Смутно, как в густом тумане, но увидел.

И начал стрелять.

Прицелиться возможности не было, да и времени тоже. Поэтому я просто представил толстую огненную линию, соединяющую ствол моего автомата и огромный лоб мутанта.