С тех пор никто не смел сказать о нём дурного слова. Практически в каждой семье имелся тот или та, кого он за эти годы вытащил из чёрной печали и вернул способность даже в жизни дайна-ви находить светлые лучи.

Сейчас целью его усилий снова был Лэтте-ри. И снова случай из ряда вон. В прошлый раз Терри-ти хотя бы знал, в каком направлении двигаться, но теперь… Что ж. Начать можно с самого простого — поговорить. Он сделал несколько шагов, намеренно выдавая своё присутствие. Лэтте-ри поднял голову и кивнул на траву рядом, приглашая сесть.

— Ты давно маешься в одиночку. Протянуть руку помощи? — спросил Терри-ти, принимая приглашение.

— Это личное.

— В прошлый раз тоже было личное. И вроде недовольных не осталось.

— Я до сих пор не знаю, как относиться к твоему вмешательству. Хотя и благодарен.

— Просто прими и позволь помочь. Или выговорись. Всё-то легче.

— Не вижу смысла говорить. Ты не слепой. И не подошёл бы, не имея цели. Ты видишь. Может, и побольше моего.

— Да уж трудно было не заметить. Лэт, меня волнует лишь одно: тобою движет благодарность и долг за жизнь или чувства?

Лэтте-ри задумался. Это в нём нравилось Терри-ти. Каким бы личным и каверзным ни был вопрос, друг всегда останавливался, чтобы обдумать ответ. И никогда не отмахивался от спросившего. Вот и сейчас он уставился на сцепленные руки, подбирая слова.

— Всё слишком запуталось. Тогда. Под землёй. Я не могу не испытывать благодарности или чувства долга. Это как забыть, что мне спасли жизнь.

— Я тебя об этом и не прошу. Ответь на вопрос: твои глаза остановились на ней до или после тех дней?

— До.

Терри-ти ожидал этого ответа, но всё равно верил в него с трудом.

— Почему? Амелутка. Ни слова по-нашему. Что тебя так увлекло?

— У неё говорящие глаза.

Он ничего больше не добавил, оставляя другу самому мучиться с интерпретацией. Это был один из самых важных шагов — правильно понять чужие слова. Ведь без этого не поймёшь причины и не подберёшь лекарства. Однако здесь раздумья были недолгими. Он понял.

— Знаешь, Лэт, иногда мне кажется, что твой отец был одарённым. Или провидцем.

— Почему?